Пирамида. Т.2 - [5]
По неприметному знаку старшего младший Бамба вытянул руку и магическим движеньем пальцев принялся оглаживать ее чуть выше локтя, пока на ткани там не обнаружилось вздутие, вскоре превратившееся в небезопасный для шва пузырь, который вдобавок жутко пошевеливался. Стоявший рядом Дюрсо поспешил успокоить публику посвящением в профессиональный секрет. Оказалось, нехитрая бутафория фокусника, в пределах от бумажного букета до мелкой водоплавающей дичи, незадолго до сеанса в сложенном виде запрятывается ему за пазуху либо в складки одежды, в случае же особой громоздкости размещается за ширмой поблизости. Он не успел досказать до конца, как в зияющей дыре рукава, из-под запястья, показалась яйцевидная, несколько щипаная, пусть не совпадающая по цвету и форме клюва, но, к сожалению, всего лишь гусиная голова, — высунулась и, покрутив черными глазищами как бы в бахроме, быстро скрылась, возможно — обеспокоенная количеством сторонних наблюдателей. Послышался множественный смешливый звук получаемого удовольствия, глазник же наклоном тела проявил служебную бдительность, в чем дело, так как в иное время там легко мог укрыться и вооруженный злоумышленник... Вторично голова выглянула уже уверенней, и вдруг, словно наскучило ему томиться в потемках небытия, наружу выскользнуло остальное туловище. То было странноватое гибридное существо птичьей породы, — богатое хвостовое оперенье, манера держаться и многое другое позволяло предположить в нем явную, с уклоном к домашнему гусю, родню страуса, действительно не похожего на себя, как все воспроизводимое нами по памяти. Тотчас Дюрсо вполголоса высказал надежду, что досадную видовую недостоверность, неизбежную в поисковой стадии, когда бесплотный пока образ смутно витает в воображении художника, со временем удастся поправить. Все же, невзирая на свою неокончательность, нахальная птица вознамерилась было в два приема склюнуть военную пуговицу с генеральского обшлага, но руководящий старик хмуро покосился на исполнителя, и та мгновенно перестала.
— Таким образом, совершенно ясно, друзья, что при желании мы могли бы вывести на арену все животное царство, кроме хищников, разумеется, во избежание лишних приключений, — скромно похвастался Дюрсо, — но дирекция просит не больше трех, чтобы зрители поспели на последний трамвай. Плюс к тому заказанная фонограмма, свист и вой, будет дополнять впечатление джунглей...
Меж тем нахохлившийся страус все стоял в световом круге посреди, на одной мощной жилистой ноге, другая поджата, и меланхолически покачивался в ожидании дальнейшей судьбы, почему-то, странно почудилось всем, похожий на одуванчик. И так как по миновании надобности надлежит возвращать предмет на прежнее место, то предстоял обратный цикл, живо напомнивший присутствующим, откуда все берется вкруг нас, куда девается по исчезновении. По заданной команде адская тварь с уплотнившимся хвостом попятилась к расставленной навстречу ловушке рукава и стала плавно, но все быстрей, с поджатыми к башке лапами, втягиваться в зияющую пасть раструба, пока не всосалась полностью с чмокающим звуком, вызвавшим у присутствующих разрядку веселого удовлетворения ввиду несклонности, по слухам, оккультной живности к подобному легкомыслию... И опять кто-то в заднем ряду разок хохотнул дискантом и заткнулся, пораженный каким-то встречным воображением.
Минимум полминуты затем все подавленно молчали, а сидевший вблизи юпитера генерал озабоченно вытирал со лба проступившую испарину.
— Простите, маэстро, — солидно и как ни в чем не бывало произнес он, — предполагается ли у вас по сценарию показ и других, крупногабаритных животных?
Вероятнее всего имелись в виду непреодолимые технические затруднения при выпуске через рукав иллюзиониста двугорбого верблюда, например. Дюрсо отвечал, что, следуя указаниям товарища Скуднова о поднятии художественного мастерства, коллектив Бамба рассчитывает, на языке передовиков мясо-молочного хозяйства, раздоить номер до высших показателей.
— Если позволит обтекаемость фигуры в каждом индивидуальном случае, — оговорился он. — Мы же не сможем смазывать зверя тавотом, чтобы легче скользил при протаскиванье. Плюс к тому другие препятствия, приходится торговаться с цензурой... Их положенье тоже щекотливое: одно дело мелкий страус, другое — жирафа. Это можно, но никто не хочет терять должность ни за что.
Постукиваньем ногтя по циферблату наручных часов он напомнил председателю о наступившем моменте закругляться, но тут-то и вырвался на простор молчавший дотоле медицинский генерал.
— Тогда уж и мне, и мне дозвольте по дряхлому стариковству моему обеспокоить, почтительно обеспокоить... нет-нет, не вас, а вон того невинного молодого человека, который так мило, хоть несколько странно пошалил только что в нашей компании! — Вследствие задышки и сбивчивого, гугнивого многословья нечем было истолковать его ужасное волненье, едва ли не апоплексическое, потому что лишь тыканьем пальца в сторону младшего Бамба пытался высказать нечто, чего не удавалось языком.
Наверно, то был горячий, искренний человек — по его способности к таким переживаниям из-за очевидных пустяков. И не в том ли заключалась причина, что унылая, недоделанная птица с гибридной башкой на длинной щипаной шее клюнула его в канун могилы, когда поздно думать о пересмотре коренных истин, на утвержденье коих потрачены все соки жизни? К счастью, для стариковской репутации, в крайний момент вопрос принял окраску нередкого в таком возрасте познавательного нетерпенья: если не ловкостью рук, то как именно достигнуто было только что содеянное. Речь шла о том, какой еще неизвестный ему закон лежит в основе совершившегося на глазах у всех парадокса. Из недоверия к партнеру, что ли, Дюрсо на себя одного взял ответственность, предстоящего поединка со здравым смыслом, и примечательно, не перестававший забавляться своей необыкновенной зажигалкой, Дымков без обиды принял свое отстраненье — не по ребячеству ума, стало видно теперь, а просто, судя по его блуждающей усмешке, его тешила второстепенная роль подмастерья в развороте большой начинавшейся игры.
Леонид Максимович Леонов за выдающиеся заслуги в развитии советской литературы и создание художественных произведений социалистического реализма, получивших общенародное признание, удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.Роман Леонида Леонова “Русский лес” — итог многолетних творческих исканий писателя, наиболее полное выражение его нравственных и эстетических идеалов.Сложная научно-хозяйственная проблема лесопользования — основа сюжета романа, а лес — его всеобъемлющий герой. Большой интерес к роману ученых и практиков-лесоводов показал, насколько жизненно важным был поставленный писателем вопрос, как вовремя он прозвучал и сколь многих задел за живое.Деятельность основного героя романа, ученого-лесовода Ивана Вихрова, выращивающего деревья, позволяет писателю раскрыть полноту жизни человека социалистического общества, жизни, насыщенной трудом и большими идеалами.Образ Грацианского, человека с темным прошлым, карьериста, прямого антагониста нравственных идеалов, декларированных в романе и воплотившихся в семье Вихровых, — большая творческая удача талантливого мастера слова.
Леонид Леонов — один из выдающихся русских писателей, действительный член Академии паук СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии. Романы «Соть», «Скутаревский», «Русский лес», «Дорога на океан» вошли в золотой фонд русской литературы. Роман «Вор» написан в 1927 году, в новой редакции Л. Леонона роман появился в 1959 году. В психологическом романе «Вор», воссоздана атмосфера нэпа, облик московской окраины 20-х годов, показан быт мещанства, уголовников, циркачей. Повествуя о судьбе бывшего красного командира Дмитрия Векшина, писатель ставит многие важные проблемы пореволюционной русской жизни.
«Соть» – один из лучших романов, посвященных теме социалистической индустриализации. Это роман тематически насыщенный и многоплановый. М. Горький отмечал, что «Соть» написана «вкуснейшим, крепким, ясным русским языком, именно – ясным, слова у Леонова светятся».
В книге помимо широко известной, отмеченной Государственной премией пьесы Л.Леонова помещена статья об авторе и его творчестве Е.Стариковой.
Повесть «Унтиловск» написана Л. М. Леоновым в 1925 году. Позже Леонид Максимович переработал ее в пьесу, поставленную МХАТом в 1928 году, но на девятнадцатом спектакле по велению самого Сталина пьеса была запрещена. «У Леонова „Унтиловск“, — отмечала пресса, — ультрареакционное произведение, ибо, если расшифровать его социальный смысл, Унтиловск является выражением неверия в Октябрьскую революцию». Только в 1960 году пьеса появилась в двухтомнике Леонова, а повесть, запечатанная автором в конверт и заклеенная, пролежала в архиве писателя более 70 лет — до настоящей публикации.
Леонид Леонов, девяностопятилетний великий русский писатель, автор всемирно известных романов «Русский лес», «Вор», «Барсуки», «Соть» и др. Над романом «Пирамида» он работал около сорока пяти лет. По оценкам ведущих русских писателей, роман «Пирамида» — самое выдающееся произведение Леонида Леонова, одно из величайших творений второй половины XX века.Действие романа происходит в конце 30-х годов XX столетия.Сюжет, как и всех произведений Леонида Леонова, сложен. В центре романа командированный на Землю ангел, которого хотят использовать в своих целях различные темные силы, среди которых Сталин.
Леонид Рахманов — прозаик, драматург и киносценарист. Широкую известность и признание получила его пьеса «Беспокойная старость», а также киносценарий «Депутат Балтики». Здесь собраны вещи, написанные как в начале творческого пути, так и в зрелые годы. Книга раскрывает широту и разнообразие творческих интересов писателя.
Герои повести Сергея Татура — наши современники. В центре внимания автора — неординарные жизненные ситуации, формирующие понятия чести, совести, долга, ответственности. Действие романа разворачивается на голодностепской целине, в исследовательской лаборатории Ташкента. Никакой нетерпимости к тем, кто живет вполнакала, работает вполсилы, только бескомпромиссная борьба с ними на всех фронтах — таково кредо автора и его героев.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Сборник произведений грузинского советского писателя Чиладзе Тамаза Ивановича (р. 1931). В произведениях Т. Чиладзе отражены актуальные проблемы современности; его основной герой — молодой человек 50–60-х гг., ищущий своё место в жизни.
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
В однотомник Сергея Венедиктовича Сартакова входят роман «Ледяной клад» и повесть «Журавли летят на юг».Борьба за спасение леса, замороженного в реке, — фон, на котором раскрываются судьбы и характеры человеческие, светлые и трагические, устремленные к возвышенным целям и блуждающие в тупиках. ЛЕДЯНОЙ КЛАД — это и душа человеческая, подчас скованная внутренним холодом. И надо бережно оттаять ее.Глубокая осень. ЖУРАВЛИ УЛЕТАЮТ НА ЮГ. На могучей сибирской реке Енисее бушуют свирепые штормы. До ледостава остаются считанные дни.