Пир теней - [66]

Муди отпустил руку Соно и вернулся в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Ниджай, не обращая внимания на Эвона, указал Юри кивком на выход из борделя.

– Сон, – прошептала она одними губами.

Он смог ее понять и с видом «кто угодно, только не он» посмотрел на Эвона. Пожав плечами, Юри нервно вздохнула и мысленно понадеялась, что они все же смогут найти общий язык. Взглядом, полным надежды, Юри вновь оглядела блондина. Лицо парня больше не казалось добрым и милым, сейчас оно выражало лишь удивление и отвращение. Юри не знала, с чего начать разговор, как сказать ему о сне. Она даже не понимала, как этот светловолосый юноша связан с ее братом и принцессой. Радость внутри волной растекалась по телу, вселяя в нее новую надежду.

– Выйдем. Есть разговор, – пренебрежительно сказал им блондин.

Глава 22. Эвон

Эвон гадал, в какой же момент все пошло не так. Когда он купил на аукционе принцессу? Когда познакомился с Ресеем? Когда узнал, что Берк – убийца?

Эвон взвалил на себя непосильную ношу. Сейчас в его руках были судьбы людей, и только ему решать, как распоряжаться каждой из них. Когда-то он бежал от этой ответственности и ненужной ему власти, когда-то он смог прекратить свои муки и спрятаться на Схиале. Она приняла его и укрыла в борделе, где он чувствовал себя одним из самых счастливых, его окружали друзья, любовь, настойки и сигареты, он мог быть собой, никому не принадлежать и ощущать себя свободным. Но почему сейчас это едкое кислое чувство вернулось к нему вновь? Почему он должен решать, кому умереть, а кому – нет. Никто не заслуживает смерти.

Эвон не стал рассказывать Муди о Берке, как и Лирасе, которая точно бы растрепала все другим луксуриям. Он решил, что потянет время для Далии, и, быть может, это позволит понять ему, что делать дальше. Пусть пока это будет тайной, о которой знают лишь двое.

Принцесса долго приходила в себя после нападения и, боясь каждого шороха, скрипа двери и громкого звука, сразу бежала к Эвону, чтобы спрятаться за его спиной. Ему это льстило, но уже порядком надоело: она мешала работать над новыми мазями и настойками.

За все эти дни полки лекаря поредели. Далия выпила много успокоительных и истратила почти весь запас охлаждающей мази, которая убрала красноту на ее шее. Берк душил ее. Так же, как и Нэлин. Но Далии повезло куда больше, чем той, чье тело нашли прошлым вечером на хлебном складе. Слухи о ее отрезанном языке и вырванных связках разлетелись по всему острову. Люди испугались и принялись собирать вещи, пытаясь уплыть со Схиалы на ближайшем корабле. Но продавцы, которые не хотели терять покупателей, опровергли догадки о ночном убийце, обвинив во всем голодных чаек да пеликанов. Эвону было не по себе, ведь в тот вечер, когда они ели курицу и пили эль с Ресеем, они видели Берка в одежде, испачканной кровью. Как он не догадался? Пьяный болван.

Разбирая утром полки, Эвон выписывал на листок ингредиенты, которыми стоит пополнить свои запасы.

– Масло женьшеня, тертые листья белладонны, раковины улиток, ромашка, мята…

Кажется, список будет длинным, а количество денег в разы уменьшилось. Надо бы попросить немного юн у Муди.

– Звездчатка, ягоды брусники, корень имбиря. Ну, этого еще достаточно, можно не брать. Так… А этого совсем мало. – Он взял в руку колбу, где на самом дне лежали темно-зеленые, скрученные в трубочку листики. – Многолетний чакрун.

В голове, как спичка, мгновенно зажглась идея, и Эвон, бросившись к столу, высыпал содержимое сосуда в тарелку. Он ведь совсем забыл об обещании вернуть Далии память!

Муди когда-то давно пришел в бордель избитый и пьяный. Он не мог вспомнить, куда дел ключи от своего кабинета, не мог вспомнить имени Эвона и как зовут луксурий. Травник выкупил на рынке этот запрещенный папоротник и, выдавив из листьев сок, дал выпить Муди. Зрелище оказалось веселым: владелец борделя танцевал, катался по полу, пел песни и даже раздевался догола. А утром лежал с головной болью в своем кабинете, ключ от которого все-таки смог найти. Эвон больше не рисковал с черным рынком и растениями, о которых ничего не было написано в его толстых лекарских книгах. Но, может, стоит попробовать дать этот многолетний чакрун Далии? Правда, он засох и потерял всю влагу.

– Помнишь, я говорил, что помогу тебе вернуть память и найти тот стертый отрывок твоего воспоминания?

– Ты что-то придумал?

Она стояла на стремянке и срывала засушенные цветы с ниток под потолком. Эвон помог ей аккуратно спуститься и, посадив на кровать, высыпал ей в руку листья.

– Ты должна съесть их. Не бойся. Ты просто быстро уснешь и так же быстро проснешься. – Он протянул ей стакан с мутной водой, которую когда-то настаивал специально для Нэлин и Лирасы.

Далия не торопилась класть в рот неизвестные ей листья.

– Давай, принцесса. – Эвон обхватил ее руку и поднес к лицу, помогая решиться. – Быстро разжуй и запей.

Немного помедлив, она все же так и сделала. Сморщив нос и закрыв глаза, девушка нехотя жевала листья, которые быстро окрашивали ее зубы в зеленый цвет. Сухой папоротник, напитавшись ее слюной, стал вязким, похожим на слизь. Эвон смотрел на Далию и подбадривал ее, кивая. Он словно тоже ощущал этот горький вкус во рту, а когда она запила получившуюся кашицу, травник громко сглотнул.