Пиппи Длинныйчулок на острове Куррекурредутов - [16]

— Встать на якорь! — закричал Букк, когда пароход подошел к самому острову.

Пиппи и все дети молча наблюдали за бандитами из грота. Те бросили якорь. Джим и Букк спрыгнули в ялик и поплыли к берегу. Черным матросам был отдан приказ оставаться на борту.

— Сейчас мы тайком проберемся в селение и застанем их врасплох, — сказал Джим. — Дома, верно, одни женщины да дети.

— Да, — согласился Букк. — А вообще-то в каноэ было ужасно много женщин, и я склонен думать, что на острове остались одни лишь дети. Надеюсь, что они как раз играют в пульку, ха-ха-ха.

— Почему же? — крикнула из грота Пиппи. — Вас что, особенно забавляет игра в чехарду? А я думала, что так же весело играть в козла!

Джим и Букк удивленно обернулись и увидели, как наверху из грота высовывают головы Пиппи и другие дети. Восторженная усмешка расплылась на лицах бандитов.

— Вот и детеныши, — сказал Джим.

— Отлично! — произнес Букк. — Матч с ними не составит для нас труда.

Но на всякий случай они решили пойти на хитрость. Ведь откуда им знать, где детеныши прячут свой жемчуг, и поэтому лучше заманить их дружелюбием и приветливостью. Они притворились, будто приплыли на остров куррекурредутов вовсе не для того, чтобы завладеть жемчугом, а только ради небольшой приятной экскурсии. Им было жарко, они вспотели, и Букк предложил для начала искупаться.

— Я только поплыву обратно к нашему судну и возьму плавки, — предложил он.

Так он и сделал. Между тем Джим одиноко стоял на берегу.

— Хорошее здесь место для купанья? — обратился он к детям заискивающим голосом.

— Отличное, — ответила Пиппи. — Особенно для акул. Они купаются здесь каждый день.

— Болтовня! — буркнул Джим. — Никаких акул здесь не видно.

Но, во всяком случае, он немного забеспокоился, и когда Букк вернулся обратно с плавками, он сообщил ему, что сказала Пиппи.

— Чушь! — возмутился Букк. И, обращаясь к Пиппи, закричал: — Это ты говоришь, что купаться здесь опасно?

— Нет! — ответила Пиппи. — Этого я никогда не говорила.

— Как! — сказал Джим. — Может, ты не говорила, что здесь водятся акулы?

— Да, это я говорила. Но то, что это опасно, — не-а, я не собираюсь утверждать, что это так. Мой дедушка, мамин папа, сам купался здесь в прошлом году.

— Ну, тогда ладно, — сказал Бук к.

— И дедушка вернулся домой из больницы уже в нынешнюю пятницу, — продолжала Пиппи. — С самыми клевыми деревянными ногами, какие когда-нибудь выпадали на долю какому-либо старикашке.

Она задумчиво сплюнула в воду.

— Так что совершенно нельзя утверждать, что это опасно. Хотя часть рук и ног остается у акулы, если тут купаться. Но раз деревянные ноги стоят не больше одной кроны пара, то я не думаю, что вы из ничтожной жадности откажетесь от освежающего купанья.

Она еще раз сплюнула.

— Вообще-то мой дедушка как ребенок. Он говорит, что этим ногам просто цены нет, когда выходишь из дому и ввязываешься в драку.

— Знаешь, что я думаю? — сказал Букк. — Я думаю, что ты врешь. Твой дедушка, должно быть, старый человек. Он, верно, не ввязывается ни в какие драки.

— Он не ввязывается?! Он самый злобный из всех, кто когда-либо тяпал своего врага по черепушке деревянной ногой. Он жить не может, если не подерется и утром и вечером. Он тогда в бешеной злобе кусает самого себя за нос.

— Болтовня! — отрезал Букк. — Никто не может кусить самого себя за нос.

— А вот и может! — заверила его Пиппи. — Тогда он залезает на стул.

Букк немного поразмыслил над этим заявлением, но потом ругнулся и сказал:

— Я не в силах дольше слушать твои глупые россказни. Идем, Джим, разденемся.

— Вообще-то, должна вам сказать, — продолжала Пиппи, — что у дедушки самый длинный нос в мире. Он держит пятерых попугаев, и все пятеро помещаются у него на носу.

Но тут Букк просто рассвирепел.

— Знаешь что, ты, рыжая бестия? Ты и вправду самая лживая девчонка в мире, какую мне только доводилось встречать! И тебе не стыдно? Неужто ты в самом деле хочешь мне внушить, что пятеро попугаев могут сидеть на носу твоего дедушки? Признавайся, что это вранье!

— Да, — горестно сказала Пиппи, — да, это вранье.

— Вот видишь, — удовлетворенно заметил Букк. — Что я говорил!

— Это — жуткое, ужасное вранье, — еще более горестно сказала Пиппи.

— Да, я это сразу понял, — произнес Букк.

— Потому что пятому попугаю, — заорала, разразившись слезами, Пиппи, — приходится стоять на одной ноге!

— Убирайся к черту! — выругался Букк.

И вместе с Джимом он зашел за куст переодеться.

— Пиппи, у тебя ведь нет никакого дедушки, — упрекнула подругу Анника.

— Не-а, — сказала Пиппи. — А разве он обязательно должен быть?

Букк первым натянул на себя плавки.

Элегантно нырнув со скалы в море, он отплыл от берега. Дети, сидевшие наверху в гроте, с напряженным интересом смотрели на него. И увидели вдруг плавник акулы, который блеснул на миг над поверхностью воды.

— Акула, акула! — закричал Момо.

Букк, который с величайшим удовольствием месил воду, повернул голову и увидел, что навстречу ему движется ужасное кровожадное чудовище.

Пожалуй, никогда на свете никто не плавал с такой быстротой, как это сделал Букк. За две минуты он достиг суши и ринулся вон из воды на берег. Он был взбешен и напуган и, казалось, думал, будто Пиппи виновата в том, что в воде водятся акулы.