Пионовая беседка - [81]

— Такой чувствительный, — сказал один из мужчин.

— Слишком чувствительный, — с заметной долей горечи добавила Линь Инин.

Все это время Цзе молчала. Она вела себя очень вежливо и казалась такой искренней. Ее глаза были опущены, а руки спрятаны в рукава. Никто не мог обвинить ее в том, что она не является примерной женой.

Сюй Ицзюнь забрал комментарий с собой и опубликовал его, написав предисловие, в котором рассказал о Жэне и восхитился его мыслями о любви, браке и меланхолии. Он рассказывал о комментарии, путешествуя по стране. Он говорил, что автор этой великолепной работы — У Жэнь. Так мои слова, мысли и эмоции стали известны ученым и литераторам не только в Ханчжоу, но и во всем Китае.

Жэнь отказывался принимать похвалы.

— Я тут ни при чем, — говорил он. Я всем обязан моей жене и девушке, которая должна была ею стать.

На это ему всегда отвечали:

— Вы слишком скромны, господин У.

Несмотря на его заверения, а может, благодаря им, наша с Цзе работа помогла ему заслужить солидную репутацию. Издатели разыскивали его, чтобы опубликовать его стихи. Литераторы приглашали его на собрания. Он прославился и часто путешествовал по нескольку недель. Он заработал много денег, что очень радовало его жену и мать. Наконец, Жэнь начал принимать похвалы. Когда люди говорили: «Ни одна женщина не способна написать нечто столь же содержательное», он наклонял голову и не возражал им. Никто из тех женщин, бывших в тот день в доме Шэнь, не выступил в мою защиту. Времена изменились, и люди боялись упоминать о достижениях женщин и восхищаться ими.

Я должна была гордиться и радоваться успеху своих сочинений. Если бы я была жива, я бы поступила так же, как Цзе, потому что долг каждой женщины состоит в том, чтобы прославлять мужа. Но я покинула земную юдоль, и меня переполняли гнев, разочарование и обида на женщину, которая отказалась от своего голоса. Несмотря на все мои усилия, Жэнь так меня и не услышал. Я была разбита.

СУП, ИЗЛЕЧИВАЮЩИЙ ОТ РЕВНОСТИ

Вернувшись из дома Шэнь, Цзе слегла в постель. Она запрещала зажигать лампы, молчала и отворачивалась от еды, которую ей приносили, прекратила наряжаться и закалывать волосы. Она обидела меня, и я перестала помогать ей. Цзе не встала даже тогда, когда Жэнь наконец вернулся из путешествия. Они занимались облаками и дождем, но все происходило так, как в первые дни после свадьбы, настолько она была безразлична. Жэнь пытался выманить Цзе из комнаты обещаниями приятных прогулок в саду или дружеских пирушек. Она не соглашалась и только обвивала себя руками, отрицательно мотала головой, а затем спрашивала:

— Ты что думаешь, я твоя наложница?

Жэнь смотрел на садящую в постели Цзе. Ее лицо было покрыто пятнами, кожа пожелтела, худые локти торчали, а тело так исхудало, что на шее проступали косточки.

— Ты моя жена, — ответил он. — И я люблю тебя.

Она заплакала, а Жэнь послал за доктором Чжао. Тот объявил:

— Ваша жена опять заболела любовным томлением.

Но этого не могло быть. Цзе перестала есть, но она не была незамужней девушкой. Она не была девственницей. Ей было девятнадцать лет, и она была замужем.

— Я не больна томлением! Какая еще любовь! — крикнула Цзе.

Мужчины переглянулись, а затем посмотрели на лежащую в постели женщину.

— Держись от меня подальше, муженек. Я превратилась в демона, в вампира, в злобную искусительницу. Если ты будешь со мной спать, я проткну твои ноги шилом и выпью кровь из костей, чтобы наполнить пустой желудок.

Так она пыталась избавиться от необходимости заниматься дождем и облаками, но у меня не было желания вмешиваться.

— Возможно, ваша жена чего-то боится, — заключил доктор Чжао. — У вас есть жалобы на ее поведение?

— Будь осторожен, — предупредила мужа Цзе, — в следующий раз, когда ты заснешь, я задушу тебя куском шелка.

Доктор Чжао не обратил на ее вспышку гнева никакого внимания.

— Может, госпожа У слишком к ней придирается? Даже невинное замечание свекрови может лишить молодую жену покоя и уверенности в себе.

Жэнь уверил доктора, что такого не могло быть, и тогда тот предписал Цзе есть свиные ножки, чтобы восстановить энергию ци.

Но она не собиралась есть такую низменную пишу.

Затем доктор приказал повару сварить суп из свиной печени. Он должен был вылечить печень Цзе. Он перепробовал все свиные органы, чтобы укрепить здоровье своей пациентки, но ничего не помогло.

— Вы должны были жениться на другой женщине, — однажды сказал доктор. — Возможно, она вернулась, чтобы занять подобающее ей место…

Жэнь отбросил эту идею:

— Я не верю в призраков.

Доктор недовольно поджал губы и подошел к Цзе, чтобы пощупать ее пульс. Он стал расспрашивать ее о снах, и она ответила, что ей постоянно снятся демоны и их ужасные злодеяния.

— Я вижу худую женщину, — вспоминала Цзе. — Ее тоска захватила меня. Она садится мне на шею и душит.

— Мой диагноз был неточен, — признался Жэню доктор Чжао. — Ваша жена больна не тем томлением, о котором я думал вначале. Перед нами тяжелый случай наиболее распространенной женской болезни. В ней слишком много уксуса.

На нашем диалекте слово «уксус» звучит так же, как «ревность».

— Но у нее нет оснований для ревности, — возразил Жэнь.