Пионовая беседка - [69]

Ночью, после того как они с мужем заставляли дождь пролиться из облаков, я вместе с Цзе путешествовала в ее снах. Она больше не навещала живописные места, как в первую брачную ночь. Чаще всего она видела ночь, туман и тени. Она пряталась от лунного света, не зажигала свечи или фонари. Меня это устраивало. Я пряталась за деревьями и колоннами или в темноте пещер и углов. Я следовала за ней по пятам, запугивая и поучая ее. На следующую ночь она осталась лежать в постели. Она была бледной, ее тело дрожало. Когда муж пришел к ней, она сделала все, что я ей говорила, но выражение ее лица по-прежнему не радовало его.

Наконец, когда однажды ночью она вошла в приснившийся ей сад, я сделала шаг из тени и встретилась с ней лицом к лицу. Конечно, она закричала и кинулась прочь, но куда ей было бежать? Даже во сне она чувствовала усталость. Я же никогда не уставала. Такого просто не могло быть.

Она упала на колени и стала тереть голову, надеясь, что возникнут искры и свет напугает меня. Но это был сон, и я совершенно не боялась того, что она делала.

— Оставь меня в покое! — кричала Цзе. Она изо всех сил кусала третий палец, надеясь, что из него пойдет кровь. — Уходи! — Она наставила на меня палец, словно обвиняя меня. Она знала, что призраки боятся свежей и запекшейся крови. Но это был сон, и ее зубы были слишком слабы, чтобы прокусить кожу. Заклинания были бессильны в мире снов, хотя на земле они могли бы причинить мне немалый вред.

— Прости, — дружелюбно сказала я, — но я всегда буду следовать за тобой.

Она закрыла рот руками, чтобы сдержать крики ужаса. Нет, ужас — неподходящее слово. Казалось, ей пришлось нос к носу столкнуться со всеми страхами, которым она боялась взглянуть в глаза.

Я была призраком и знала, что происходит с ней на земле. Она металась в кровати и стонала.

Во сне я отошла на несколько шагов назад.

— Я не причиню тебя зла, — успокоила я Цзе.

Я протянула руку и послала в ее сторону вихрь лепестков. Я улыбнулась, и вокруг нас стали распускаться цветы. Я плавно полетела к ней, отсылая прочь тени и темноту. Наконец, мы, две красивые девушки, оказались в саду в погожий весенний день.

Цзе, лежащая в кровати, стала дышать ровнее. На ее лице появилось умиротворение. Здесь, во сне, ее волосы блестели на солнце, а губы обещали блаженство. Руки были тонкими и белыми, а «золотые лилии» крошечными. Даже мне они казались соблазнительными. Я не могла понять, почему на земле она скрывала свою истинную сущность.

Я опустилась радом с ней.

— Люди говорят, что ты думаешь только о себе, — сказала я.

Она закрыла глаза, словно для того, чтобы не слышать правду, а на ее лице опять появилась гримаса.

— Но я хочу, чтобы ты думала о себе. Я хочу, чтобы ты думала о себе здесь, — я протянула указательный палец к вместилищу разума в ее груди. Я почувствовала, что она словно открывается мне навстречу. Я отвела палец и вспомнила о женщинах из увеселительных заведений. Это придало мне смелости, и я обеими руками коснулась ее сосков, спрятанных под одеждой. Я почувствовала, как они напряглись под кончиками моих пальцев. Цзе перевернулась в постели. Я подумала о том, какое наслаждение испытала, когда Жэнь ласкал меня цветком пиона. Это был сон, и Цзе не могла убежать от меня, и тогда я провела пальцем вниз, вниз, вниз, туда, где, как я знала, находился источник наслаждения. Я почувствовала тепло, рождавшееся под одеждой из шелка. Цзе вздрогнула и вздохнула. В постели она тоже дрожала.

— Думай о себе, когда занимаешься этим, — прошептала я ей на ухо. Потом я вспомнила, что говорила об облаках и дожде моя мать, и добавила: — Женщины тоже должны получать удовольствие.

Перед пробуждением я заставила ее дать мне обещание.

— Не упоминай о нашем разговоре и о том, что ты меня видела. — Она должна была молчать, чтобы наша связь не прекратилась. — Никто, и в особенности твой муж, не захочет слушать о твоих снах. Жэнь подумает, что ты глупа и суеверна, если ты будешь болтать всякую ерунду о его первой жене.

— Но он мой муж! Я не могу ничего от него скрывать!

— У всех женщин есть секреты от мужей, — сказала я. — И наоборот.

Правда ли это? К счастью, Цзе была так же неопытна, как и я, и потому она не стала спорить. Тем не менее она все еще колебалась.

— Мой муж хочет иметь современную жену, — вставила она. — Ему нужен друг.

Эти слова напомнили мне о том, что когда-то говорил мне Жэнь. Они заставили меня затрепетать от темной нечеловеческой ярости. На минуту я стала страшной — уродливой, мерзкой, вселяющей отвращение. После этого Цзе не осмеливалась возражать мне. Я посещала ее каждую ночь, и больше она не оказывала сопротивления.

Так Тан Цзе стала второй женой моего мужа. Я каждую ночь ждала, лежа на балке, когда она придет в спальню. Каждую ночь я соскальзывала со своего насеста на супружескую постель, заставляя ее двигать бедрами, выгибать спину, помогая ей открываться навстречу своему мужу. Я наслаждалась каждым стоном, который срывался с ее уст. Мне нравилось мучить ее не меньше, чем его. Если она сопротивлялась, я протягивала руку и касалась того или иного места на ее обнаженном теле, чтобы в нее проникло нестерпимое тепло, и наконец она сдавалась на волю чувств, ее прическа распускалась, гребешки и заколки рассыпались по кровати, она таяла от наслаждения, и проливался дождь.