Пионеры Русской Америки - [18]

Шелихов считал, что самый лучший путь просвещения туземцев — приобщение их к православию. В Америке их крестили не только священники с приходящих кораблей, но и миряне — сам Шелихов написал, что лично окрестил 40 человек. А первую православную литургию в Северной Америке отслужили в праздник пророка Илии два корабельных капеллана, прибывших с экспедицией Беринга в 1741 году.

Наивно было бы ожидать мгновенной перемены жизни туземцев после принятия ими крещения — это требовало долгой и постоянной, каждодневной, кропотливой работы. Кто должен был ее проводить? Только священники, миссионеры. Но вот их-то на Кадьяке, да и во всей Русской Америке не было. Ни молитвы, ни богослужебные тексты, ни Евангелие на местные наречия еще не перевели — переводы появятся лишь с приездом в Америку святителя Иннокентия (Вениаминова). Однако он был реалистом и не уповал на скорые результаты миссионерства. В 1869 году он писал: «Как бы ни были крещены дикари, но плоды того видны будут в другом поколении, если только не совсем бросят их пастыри. Немного можно найти примеров таких, где бы с первого же раза благочестие или сознательное исповедание учения веры охватило всех и во всей силе».

Чтобы в Америке появились пастыри, Шелихов и Голиков обратились к Екатерине II с просьбой отправить на Кадьяк духовенство. Начальником миссии Священный синод назначил в 1793 году архимандрита Иоасафа (Болотова), 33-летнего монаха Валаамского монастыря, уроженца Кашинского уезда, человека энергичного, деятельного, имевшего опыт преподавания в духовном училище. С ним отправились в путь иеромонахи Ювеналий (Говорухин), Макарий (Александров), Афанасий (Михайлов), иеродиаконы Нектарий (Панов) и Стефан (Говорухин), брат Ювеналия, монах Герман (Попов). Добирались долго: из Петербурга выехали в начале 1794 года, в июле прибыли в Охотск, где их встретил Шелихов и снабдил всем необходимым для служения в Америке; потом плыли до Камчатки, делали передышку на Уналашке и наконец, преодолев путь в 4407 верст, ступили на землю Кадьяка.

В Павловской гавани на утесистом берегу они увидели расположенную полукругом деревянную крепость, внутри нее — большие казармы для промышленных, дом правителя конторы, училище, кузницу, мастерские, которые архимандрит назвал «медеплавильней и слесарней». В 1796 году на Кадьяке появилась деревянная церковь Воскресения Христова с колокольней — первый православный храм в Америке; по другую сторону от крепости возвели кельи для монахов, позади нее — дома для туземцев и больницу. В том же году Синод учредил Кадьякское викариатство Иркутской епархии.

В 1798 году архимандрит Иоасаф отправился в Иркутск, где подробно рассказал епископу Вениамину (Багрянскому) о Кадьяке и воинственных конягах, которые захватывают в плен женщин и детей, а «взрослых и стариков без пощады с тиранством умерщвляют». Поведал он и об успехах своей миссии: «Святое крещение приемлют без изъятия все», окрестили уже 6740 человек и сочетали браком 1573 пары, в том числе и русских с алеутками. Его рассказ был напечатан в журнале «Друг просвещения» в 1805 году, уже после его гибели. В 1799 году, после возведения в сан епископа Кадьякского, Иоасаф отправился в обратный путь, но судно «Феникс», на котором он плыл, потерпело крушение в Охотском море. Экипаж и все пассажиры утонули.

Судьба остальных членов духовной миссии сложилась по-разному. Иеромонах Ювеналий в 1796 году был убит туземцами на Аляске во время проповеди, а в 1980 году Русская православная церковь причислила его к лику святых как «мученика слова Божия». Иеродиакон Нектарий служил до 1807 года, иеромонах Афанасий — до 1825-го, инок Иоасаф умер на Кадьяке в 1823 году. И только «убогий монах» Герман, как он называл себя, до своей кончины в 1837 году не покидал остров Еловый, где крестил алеутов, занимался с детьми-сиротами в училище, основал женскую общину. За свои труды преподобный Герман Аляскинский был прославлен 9 августа 1970 года как равноапостольный и стал первым православным святым Северной Америки.

Как рыльский купец торговал с английским

В августе 1786 года галиот «Три святителя», возвращавшийся из Америки в Охотск, бросил якорь у Камчатки. Шелихов в байдарке поплыл к берегу купить свежей рыбы, как вдруг сильное течение и внезапный порыв ветра сорвали корабль с якорей и отнесли в море. Так «нечаянными судьбами», как написал Шелихов о своем приключении, он остался зимовать на Камчатке. Недаром русские моряки говорят: «На море непременно не бывает» — это он сполна испытал на себе.

В последних числах августа к Камчатке подошло судно, принадлежавшее Ост-Индской компании. Шелихов поспешил в Петропавловскую гавань. Там он познакомился с капитаном Уильямом Питерсом и в присутствии нижнекамчатского исправника «учинил торг». В составленном договоре Шелихов перечислил товары, который купил у англичанина: «9 ящиков чаю жулану лучшаго» по 100 рублей за ящик, «20 ящиков чаю черного поплоше» по 20 рублей, а также «сахару-леденцу», «пшена сарачинского» (риса), смоленых веревок, бочку смолы, водки иностранной, хлопчатобумажных тканей — «китайки нелощеной и лощеной». Заплатил купец за все товары 6611 рублей, но не наличными, а векселем, деньги по которому можно было получить в Москве или Петербурге «российскою ходячею монетою» с прибавкой в шесть процентов.