Пионеры Русской Америки - [131]

И всё же летний поход был не бесплоден. Экспедиция Загоскина доказала: маршрут настолько труднопроходим, что даже если и удастся кому найти перенос, для торговли этот путь всё равно не годится, а значит, и прокладывать его не стоит.

Двадцать первого июня 1844 года вернулись в редут Святого Михаила, где не были полтора года и 16 дней — столько длилась экспедиция, за время которой было совершено 11 походов, пройдено пешком и на лодках около пяти тысяч верст. В августе команда Загоскина поднялась на борт брига «Охотск» и 26 сентября благополучно прибыла в Новоархангельск.

Плоды экспедиции

«Плоды экспедиции» — так называется раздел в книге Загоскина, подводящий итог беспримерному в истории Аляски походу. И плоды эти оказались обильны и разнообразны: были представлены географические, зоологические, ботанические, геологические и этнографические сведения. Загоскин подробно описал южную и западную части залива Нортон, реку Квикпак на протяжении 600 миль, определил на ней координаты шестнадцати пунктов, исследовал притоки Квикпака, Юннака и Иттеге на сотню миль, прошел важнейшие для компании переносы с Юннако к заливу Коцебу, с Квикпака на Кускоквим и с Кускоквима на Иттеге. Сделанные замеры позволили ему создать «меркаторскую карту Северозападного берега Америки», которую Этолин отправил в 1845 году в Петербург.

Собранные Загоскиным обширные сведения о традициях, костюмах и внешнем виде, жилищах и торговле племен материковой Аляски стали ценным этнографическим источником, не утратившим значения и в наши дни. Он собрал 38 видов птиц и 70 видов насекомых, несколько травников (гербариев), составил минералогическую коллекцию.

В январе 1846 года за проведенные на Аляске исследования Загоскин был награжден орденом Святой Анны 3-й степени, а в следующем году произведен в капитан-лейтенанты. Тогда же увидела свет «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Л. Загоскиным в 1842, 1843 и 1844 годах», высоко оцененная научным сообществом — в 1849 году он был избран действительным членом Императорского Русского географического общества и получил Демидовскую премию Академии наук. Однако главной цели — смыть пятно со своей репутации моряка — он так и не достиг. В 1846 году он отправил рукопись «Пешеходной описи» морскому министру Александру Сергеевичу Меншикову, прося немногого — всего лишь «дозволения украсить его Вашим именем», то есть напечатать на титульном листе книги посвящение министру, называя это «высшей для себя наградой». Но Меншиков, человек осторожный и к тому же изрядно поднаторевший в интригах, без оглядки и подстраховки ничего не делал, а потому, не обременяя себя чтением увесистой рукописи (из печати фолиант выйдет объемом более трехсот страниц), передал ее Ф. П. Литке — председателю Морского ученого комитета, одновременно являвшемуся вице-председателем только что образованного Русского географического общества.

Литке опус Загоскина прочел — и не одобрил: «Как путешествие чисто сухопутное оно не входит в разряд сочинений, подлежащих рассмотрению Морского ученого комитета». Но это, так сказать, проформа, а что же по существу? Признавая, что сочинение «содержит довольно много новых сведений о малоизвестных племенах… и стране, ими обитаемой» (а этого невозможно было не признать), вице-адмирал вместе с тем счел, что написано оно «слогом неправильным, с большими притязаниями на витийство и остроту и с примесью многих не принадлежащих к делу лишностей». Так и написал — «лишностей». Меншиков приказал вернуть рукопись автору «и дело считать решенным».

Почему же Литке, участник кругосветных экспедиций и автор трех томов записок, будущий президент Академии наук, так невысоко, в отличие от многих, оценил труд Загоскина? Возможно, потому, что лейтенант не имел специального образования, ученой степени и звания. Но это обстоятельство не лишало его интуиции и самого досконального, подлинно научного подхода к собиранию материала и описанию увиденного. Сознавая ограниченность своих познаний, он тем не менее не щадил сил и здоровья для проведения наблюдений, которые могли стать — и стали — ценным источником информации, подлинной энциклопедией жизни материковой Аляски. Что же касается слога, то «лишности» и делают записки Лаврентия Загоскина занимательными, а подробности и детали позволяют читателю как будто ощущать вместе с автором, каково терпеть голод, тащить нарты по безлюдной тундре в мороз или плыть облепленным мошкой и комарами по рекам и заливам.

После экспедиции Загоскина Императорское Русское географическое общество разработало обширную программу систематического исследования Аляски и приняло решение об организации масштабной экспедиции на Камчатку, Курилы, Аляску и в прибрежные районы североамериканских владений России. Однако подготовка экспедиции затянулась, а после продажи колоний была остановлена.

Загоскин в 1848 году оставил морскую службу, женился, занимал различные штатские должности в Рязанской губернии, выращивал в своем имении редкие для средней полосы фрукты. Во время Крымской войны он возглавлял сводную дружину ополчения Пронского уезда.