Пионеры Русской Америки - [131]
И всё же летний поход был не бесплоден. Экспедиция Загоскина доказала: маршрут настолько труднопроходим, что даже если и удастся кому найти перенос, для торговли этот путь всё равно не годится, а значит, и прокладывать его не стоит.
Двадцать первого июня 1844 года вернулись в редут Святого Михаила, где не были полтора года и 16 дней — столько длилась экспедиция, за время которой было совершено 11 походов, пройдено пешком и на лодках около пяти тысяч верст. В августе команда Загоскина поднялась на борт брига «Охотск» и 26 сентября благополучно прибыла в Новоархангельск.
«Плоды экспедиции» — так называется раздел в книге Загоскина, подводящий итог беспримерному в истории Аляски походу. И плоды эти оказались обильны и разнообразны: были представлены географические, зоологические, ботанические, геологические и этнографические сведения. Загоскин подробно описал южную и западную части залива Нортон, реку Квикпак на протяжении 600 миль, определил на ней координаты шестнадцати пунктов, исследовал притоки Квикпака, Юннака и Иттеге на сотню миль, прошел важнейшие для компании переносы с Юннако к заливу Коцебу, с Квикпака на Кускоквим и с Кускоквима на Иттеге. Сделанные замеры позволили ему создать «меркаторскую карту Северозападного берега Америки», которую Этолин отправил в 1845 году в Петербург.
Собранные Загоскиным обширные сведения о традициях, костюмах и внешнем виде, жилищах и торговле племен материковой Аляски стали ценным этнографическим источником, не утратившим значения и в наши дни. Он собрал 38 видов птиц и 70 видов насекомых, несколько травников (гербариев), составил минералогическую коллекцию.
В январе 1846 года за проведенные на Аляске исследования Загоскин был награжден орденом Святой Анны 3-й степени, а в следующем году произведен в капитан-лейтенанты. Тогда же увидела свет «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведенная лейтенантом Л. Загоскиным в 1842, 1843 и 1844 годах», высоко оцененная научным сообществом — в 1849 году он был избран действительным членом Императорского Русского географического общества и получил Демидовскую премию Академии наук. Однако главной цели — смыть пятно со своей репутации моряка — он так и не достиг. В 1846 году он отправил рукопись «Пешеходной описи» морскому министру Александру Сергеевичу Меншикову, прося немногого — всего лишь «дозволения украсить его Вашим именем», то есть напечатать на титульном листе книги посвящение министру, называя это «высшей для себя наградой». Но Меншиков, человек осторожный и к тому же изрядно поднаторевший в интригах, без оглядки и подстраховки ничего не делал, а потому, не обременяя себя чтением увесистой рукописи (из печати фолиант выйдет объемом более трехсот страниц), передал ее Ф. П. Литке — председателю Морского ученого комитета, одновременно являвшемуся вице-председателем только что образованного Русского географического общества.
Литке опус Загоскина прочел — и не одобрил: «Как путешествие чисто сухопутное оно не входит в разряд сочинений, подлежащих рассмотрению Морского ученого комитета». Но это, так сказать, проформа, а что же по существу? Признавая, что сочинение «содержит довольно много новых сведений о малоизвестных племенах… и стране, ими обитаемой» (а этого невозможно было не признать), вице-адмирал вместе с тем счел, что написано оно «слогом неправильным, с большими притязаниями на витийство и остроту и с примесью многих не принадлежащих к делу лишностей». Так и написал — «лишностей». Меншиков приказал вернуть рукопись автору «и дело считать решенным».
Почему же Литке, участник кругосветных экспедиций и автор трех томов записок, будущий президент Академии наук, так невысоко, в отличие от многих, оценил труд Загоскина? Возможно, потому, что лейтенант не имел специального образования, ученой степени и звания. Но это обстоятельство не лишало его интуиции и самого досконального, подлинно научного подхода к собиранию материала и описанию увиденного. Сознавая ограниченность своих познаний, он тем не менее не щадил сил и здоровья для проведения наблюдений, которые могли стать — и стали — ценным источником информации, подлинной энциклопедией жизни материковой Аляски. Что же касается слога, то «лишности» и делают записки Лаврентия Загоскина занимательными, а подробности и детали позволяют читателю как будто ощущать вместе с автором, каково терпеть голод, тащить нарты по безлюдной тундре в мороз или плыть облепленным мошкой и комарами по рекам и заливам.
После экспедиции Загоскина Императорское Русское географическое общество разработало обширную программу систематического исследования Аляски и приняло решение об организации масштабной экспедиции на Камчатку, Курилы, Аляску и в прибрежные районы североамериканских владений России. Однако подготовка экспедиции затянулась, а после продажи колоний была остановлена.
Загоскин в 1848 году оставил морскую службу, женился, занимал различные штатские должности в Рязанской губернии, выращивал в своем имении редкие для средней полосы фрукты. Во время Крымской войны он возглавлял сводную дружину ополчения Пронского уезда.
В череде злодейств и предательств, которыми так богата история Смутного времени начала XVII века, князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1586–1610) являет собой один из немногих образцов доблести и чести. Замечательный полководец и умелый дипломат, он сумел очистить Московское государство от сторонников Тушинского вора, и в марте 1610 года — за два с половиной года до подвига Минина и Пожарского! — Москва с ликованием встречала его как своего избавителя. Князь пользовался всеобщей любовью, и кто знает, как повернулась бы история России и скольких бед и несчастий можно было бы избежать, если бы молодой и полный сил воевода, которому не исполнилось и двадцати четырех лет, не умер бы от загадочной и страшной болезни, по слухам отравленный завистниками, своими родичами, не желавшими делиться с ним властью… Автор книги, предлагаемой вниманию читателю, с нескрываемой любовью пишет о своем герое, воссоздавая историю его жизни на фоне драматических и трагических событий, происходивших тогда в России и за ее пределами.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.