Пионер, 1954 № 02 - [13]

Сначала мы вообще не могли попасть мячиком на стоя. Когда мы этому научились, выяснилось, что существуют самые разнообразные удары: кручёные, резаные, плоские. Потом оказалось, что молено сильно послать мяч или осторожно «укоротить» - положить у самой сетки. Это уже была тактика.

Чем лучше мы играли, тем интереснее делалась игра. И вот началась пииг-понговая горячка - болезнь, в те годы очень распространённая. Микроб пинг-понг - маленький белый мячик - овладел нашим воображением. Трудно определить день и час, когда это случилось, но пинг-понгом заболели все. Пинг-понгу посвящали каждую свободную минуту. Ухитрялись играть даже в классах во время перемены, и я, проходя по коридору, слышал сухое цоканье мяча о ракетку. Софья Михайловна или Николай Иванович, приходя на урок, заставали ребят такими красными и вспотевшими, что впору было посылать их к умывальнику. И тогда не я и не кто-нибудь из старших, а Жуков, сам увлекавшийся пинг-понгом так, как было свойственно его страстной, но сдержанной натуре, на общем собрании произнёс такую речь:

- Давайте решим, как быть. Все прямо с ума посходили с этим пинг-понгом. (Оживление.) Я не скрываю, я, конечно, тоже. (Смех.) А только как бы у нас головы тоже не стали такими… вроде этих мячиков: лёгкие, и внутри пусто…

И собрание постановило: играть только после занятий, и только когда все уроки сделаны.

Понемногу кое-кто охладел, кое-кому надоело. Осталось несколько человек одержимых, и среди них Коршунов, Разумов, Репин и Король. Мы не мешали им. Это было для них отдыхом, развлечением, удовольствием и теперь отнимало не так уж много времени.

Разумов оглушал себя пинг-понгом, чтоб забыться, чтоб не оставалось ни одной свободной минуты. Он был из тех людей, которые не умеют быть счастливыми. Ещё недавно он изводился мыслью, что все подозревают его в краже горна. Когда злополучная история с горном наконец разъяснилась, он чувствовал себя счастливым ровно два дня, а на третий снова затосковал, и причина тоски была, где Плетнёв? Он мучился всерьёз, и я совсем не хочу говорить об этом с иронией. Однако ведь и Король мучился тем, что Плетнёв пропал, как в воду канул. Но Король всякий раз, бывая в Ленинграде, наводил справки о приятеле, и Владимир Михайлович по его просьбе написал в приёмники Москвы, Казани, Самары и других городов запрос, нет ли там Арсения Плетнёва. Разумов ничего не пытался сделать, он просто тосковал. И пинг-понг был для него отдушиной.

Очень увлекался игрой Коршунов, и играл он так, что невозможно было смотреть на него без смеха. Пропустив мяч, он прижимал руки к сердцу, хватался за голову и чуть не со слезами в голосе проклинал себя:

- Ой, дурак! Что я наделал! Ну, теперь пропал!

Постепенно стало ясно, что лучше всех играют Репин и Король.

Король был талантлив в игре, именно талантлив. Он стремительно атаковал противника, вырывая у него инициативу, навязывал свою тактику, свой стиль игры. Л это уже залог победы. Притом Король играл разнообразно. Он поражал неожиданными приёмами: противник никогда не получал мяча туда, где ждал его. Король нападал справа, слева, справа, слева, но стоило противнику привыкнуть к этому, вообразить, что он понял тактику Короля, - и он получал короткий резаный мяч у сетки в ту самую минуту, когда ждал сильного длинного удара. Ребята часто хлопали Королю. Что и говорить, играл он здорово! Но иногда он от горячности срывался, а вот Репин не срывался никогда. Он играл не так блестяще, как Король, больше защищался, чем нападал, сильно бил только с верных мячей - точность и выдержка были его главным оружием.

Однажды, наблюдая за методичной игрой Репина, Король не выдержал:

- Чем так играть, я бы лучше удавился!

- А ты выиграй, - холодно ответил Ренин.

- Правда, сыграйте! - вмешался Николай Иванович. - Вы оба - лучшие игроки, а никогда друг с другом не играли. Померились бы силами, ведь интересно!

В комнате стало тихо. Репин с независимым видом подкидывал и ловил ракетку. Король пожал плечами:

- А мне что? Можно.

Да, это было интересно. Они кинулись в игру со злостью, точно в драку. Играли с переменным успехом, ню чаще выигрывал Репин: выручало самообладание.

Ребята стали собираться в клуб, как на спектакль. Теперь уж никто не просил Короля и Репина сразиться. Они сами молча брали ракетки, разыгрывали мяч и начинали. Судил обычно Разумов, и судил пристрастно - в пользу Короля, но стоило Дмитрию это заметить, как он кидал на приятеля такой испепеляющий взгляд, что тог мигом обретал необходимое судье беспристрастие.

Когда к нам приезжали наши друзья из Ленинграда, мы непременно выставляли против них Ренина или Короля и чаще всего бывали в выигрыше.

- На днях состязания по пинг-поигу, - сказала как-то Женя¹. - Междугородная встреча Ленинград - Москва. Приезжайте смотреть, будет интересно. В школе, знаете, где ТЮЗ? Там большой зал. [¹ Женя - ленинградская пионерка, часто навещавшая детский дом в Берёзовой поляне.]

Мне очень хотелось, чтоб наши ребята повидали настоящую, хорошую игру, но я понимал, что всем поехать невозможно. Лучинкин пообещал раздобыть пропуск на троих, и я спросил ребят, кого пошлём.