Пионер, 1953 № 06 - [4]
Как всегда бывает в пеших переходах, всем хочется говорить. И каждый из нас делился своими впечатлениями о том, что ему понравилось в походе. Кому вспоминался Щербаков, кому Углич. За весёлыми разговорами километры таяли, как льдинки.
Уже совсем ночью мы вышли в поле. На горизонте показалась узкая золотистая полоска - и вскоре выплыл бледный месяц. Нас обгоняют машины. Хорошо бы нам подъехать! Но об этом никто не говорил. И вдруг вдали мы увидели цепочку мигающих огней. Кашин! В темноте нам показалось, что до него рукой подать, но километровые столбы показали, что идти нужно ещё не меньше десяти километров.
Привал. Мы уселись на мосту через небольшую речку и свесили усталые ноги. В воде колебались паши отражения. Хотелось спать, слипались глаза, но мы поднялись и отяжелевшими ногами снова зашагали по дороге.
Все разговоры давно кончились, шли молча.
Наконец начало светать. На зеленоватом горизонте медленно росли силуэты города. Ещё три километра. Они кажутся нам более длинными, чем весь пройденный путь. Но ребята бодрились и даже старались шутить.
С победным кличем мы ворвались на базу. Спать уже никому не хотелось.
Мы чувствовали себя победителями. Наши ребята любят далеко и долго ходить. Они часто ходят на рыбалку, в лес за грибами и ягодами. Мы быстро забыли трудности и вспоминали только приятное. Счастливые, мы встретили новый радостный день.
Миша Верхоланцев
ПОДПОЛЬНАЯ ТИПОГРАФИЯ
Наш автобус остановился на тихой улице возле ворот какого-то маленького дворика.
- Нy, вот мы с вами и в Авлабарской подпольной типографии, - сказал руководитель экскурсии.
Сначала я немного удивился. Во дворе стоял небольшой домик с террасой. А мне почему-то казалось, что знаменитая тайная типография - это большое каменное здание, вроде фабрики.
Но потом мне самому стало смешно, что я так подумал. Ведь типография-то была подпольная! Её построили революционеры при царской власти, чтобы тайно печатать революционную литературу. И, конечно, подпольщики так замаскировались, чтобы никто не мог догадаться, что они делают. Как только мы вошли в дом, так сразу и поняли, что подпольщики всё очень хитро придумали. Оказалось, что этот самый дом во дворе только для отвода глаз и никакой типографии в нём нет. А помещалась типография под домом, в глубоком подземелье.
Мы спустились в типографию по железной винтовой лестнице, такой крутой, что даже голова закружилась, когда мы шли. Но подпольщикам спускаться в подземелье было ещё труднее. Этой лестницы тогда не было. Её теперь сделали для экскурсантов. Раньше проникнуть в типографию можно было только со двора, через… колодец.
Мы, конечно, тоже охотно спустились бы таким путём. Но это не разрешается: ведь типографию ежедневно осматривают десятки экскурсантов. И если каждый будет лазить в подземелье через колодец, то он скоро совсем разрушится!
Когда мы спустились в подземелье, то в стене увидели вход в туннель. Через него подпольщики попадали в типографию. В этот туннель нам разрешили залезть. Согнувшись, мы прошли один за другим по узкому, короткому ходу. Он оканчивался провалом. А из провала торчала деревянная лестница. В конце провала горела электрическая лампочка. И видно было, что в самом низу есть ещё один туннель. Руководитель экскурсии сказал нам, что если проползти по этому туннелю, то попадёшь в настоящий колодец.
Чтобы выбраться из него наверх, надо карабкаться по выступам в стенках. Такие выступы бывают в каждом колодце, лазят по ним очень редко: когда надо чистить колодец. А подпольщикам приходилось лазить каждый день. И чтобы никто не увидел, как лезут в колодец, над ним был построен сарай, как будто бы для того, чтобы вода не загрязнялась… Выходит человек из сарая, несёт в руке ведро с водой - что же тут удивительного? Никто и не подумает, что это революционер!
Мы вылезли из туннеля и стали осматривать типографию. Мы увидели печатную машину - копию той, что когда-то здесь стояла.
Ещё мы увидели в подземелье остатки типографских шрифтов, кувшин и несколько старинных карбидных ламп… Сейчас подземелье освещается, конечно, электричеством, и то в нём мрачновато: кирпичные своды, окон нет. А при карбидных лампах было, наверное, ещё темнее и мрачнее.
Потом мы снова поднялись наверх и стали осматривать дом. В нём две комнаты. По стенам развешаны фотографии подпольщиков, создателей и работников типографии, - снимки тех нелегальных квартир, где хранилась литература, отпечатанная в типографии.
Эту литературу - листовки, газеты, прокламации, произведения Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина - мы тоже видели. Литература была напечатана на трёх языках: русском, грузинском и армянском.
Пока мы осматривали музей, руководитель экскурсии рассказал нам, как была построена типография. Это было незадолго до революции 1905 года. В Грузии, как и во всей царской России, на фабриках и заводах вспыхивали забастовки рабочих, в сёлах и деревнях - восстания крестьян. Борьбу народа возглавляла большевистская партия.
