Пионер, 1951 № 08 - [7]
Но однажды она заявила, что прекращает свои посещения, пока они не навестят её. Кирилл твёрдо обещал придти, когда погода окажется неблагоприятной для поисков. Но теперь всякая погода казалась Кириллу сносной - он мог думать только о слюде. И вот прошёл месяц, пока Кирилл наконец собрался «в гости» к учительнице.
Когда Кирилл пришёл в школу, Ольга Ивановна была на уроке.
Он сел в коридоре и стал прислушиваться. Она что-то рассказывала по-нганасански. Кирилл подумал, что, может быть, ей неприятно будет увидеть его у дверей класса, ведь он как бы подслушивал её урок.
В коридор вошла старая нганасанка, осмотрела гудевшую печь, взяла с полочки колокольчик и зазвонила.
Кирилл вышел в переднюю и, пройдя её, остановился у маленькой двери, выкрашенной голубой масляной краской. На двери была надпись: «Стучать».
Должно быть, это была комната учительницы.
Кирилл услышал, как с шумом вырвались из класса дети, и тут же увидел Ольгу Ивановну: она шла к своей комнате.
Заметив Кирилла, она остановилась и сказала, улыбаясь:
- Не может быть!
- Оля, понимаете…
- Всё понимаю, проходите.
Её комната была маленькой, квадратной. Против двери окно, затянутое светлыми шторками, справа узенькая деревянная кровать, покрытая блестящим пёстрым одеялом, слева столик и полки с книгами.
Увидев книги, Кирилл сразу подошёл к полкам.
- Кирилл, а вы ужасно похудели! Ну-ка, рассказывайте, как ваши дела. Садитесь и рассказывайте! - она пододвинула ему табурет.
Кирилл сел, но, как бы не расслышав вопроса, отвернулся к окошку.
Из окошка видны были горы и дорога, которой он только что пришёл.
- Кирилл!
Надо было что-то говорить.
- Дела? Что ж, дела как нельзя лучше, - сказал он, усмехнувшись, - в геологическом управлении окончательно потеряли веру в мои способности: деловые, умственные - всякие. По рации мне объясняют, что три месяца - это большой срок, а я, видите ли, сам этого не понимаю…
Кирилл насупился, помолчал, а потом заговорил горячо, словно защищаясь:
- Успешными бывают только те поиски, в основе которых лежит идея! Ведь как делают нефтяники? Разве они ищут глазами, нюхают воздух, нет ли где запаха мазута? Они сначала вычисляют в своих кабинетах местоположение нефти. Вычисляют по линиям горных хребтов, очертаниям берегов, высохших в прежние эры морей, по наличию соляных куполов. А потом приходят и начинают поиски. Качают маятник, устанавливают буровые станки, применяют сложные приборы и находят нефть на глубине двух тысяч метров. Это идея! А как ищут железо? По плану, име-. ющему определённую идею. Раньше пускают самолёт с прибором, записывающим мельчайшие магнитные аномалии, составляют карты аномалий, и там, где эти линии сгущаются, в самом фокусе аномалии, бурят землю. Так можно получить результаты! Но слюда не магнитна, прибора на неё не подберёшь. Она встречается с пнегматитами, гнейсами, слюдяными сланцами, ей сопутствуют полевой шпат, гранит, кварц. А где только нет этих пород! И вот мы ходим…
Кирилл оборвал себя: он вдруг припомнил, что обо всём этом он уже говорил ей же и почти теми же словами.
Ему стало неприятно, он насупился и сказал неожиданно сухо и официально:
- Я пришёл к вам за газетами.
Учительница не обиделась. Она подала ему газеты и спросила: - Хотите посмотреть мой класс?
Кириллу хотелось одного: скорей уйти отсюда, добраться до своего спального мешка, заснуть… Но он не хотел быть невежливым и хмуро согласился. Они вышли в главный коридор (дети, увлечённые играми, не заметили их) и вошли в класс.
4
Класс - светлый, большой, чистый - был уставлен настоящими партами с чернильницами. На стенах висели портреты Ленина, Сталина, Горького, диаграммы, карты. На учительском столике лежал журнал и стояли колбочки с цветными жидкостями, приготовленные для демонстрации опыта.
Кирилл вдруг быстро обернулся к окну.
За окнами вздымались горы.
- Честное слово, когда я вошёл, мне показалось, что я в Москве, - сказал Кирилл.
- Посмотрели бы вы, какая здесь была школа, когда я сюда приехала! Но, между прочим, вы не замечаете самого интересного и того, чего вы не увидите в Москве, разве только на специальной выставке. Повернитесь на сто восемьдесят градусов.
На простенке у дверей были развешаны рисунки, детские рисунки, живые, красочные… Цветы, животные и бытовые сцены - охотники и рыболовы…
- Здорово, здорово!… Здорово! - приговаривал Кирилл, внимательно рассматривая рисунки. - Особенно вот эта женщина, спускающая ветку>1 с грузом на воду, и олень около неё, склонивший рога! [>1 Ветка - челнок.]
- Этот рисунок делал Яша Чимере.
- Сын Селифона?
- Сын Селифона.
И тут Кирилл увидел в углу за доской отлично сделанные чучела волка, оленя, песца, маленького медвежонка, двух больших гусей и целого выводка куропаток.
- В этого песца просто хочется пустить заряд! Собственно, я не удивлён: нганасаны - прирождённые художники! Их узорное шитьё, резьба по кости - настоящее искусство! Да, здорово, здорово! Очень интересно! - повторял Кирилл, снова разглядывая рисунки.
- Они вообще очень способные, - горячо подхватила учительница, - До конца учебного года ещё две недели, а мы уже закончили учебную программу! И повторение! Правда, правда! Я ж вам говорила, к физике, математике, естествознанию у них просто дар. Я знаю, может быть, вам кажется, что я их так… расхваливаю, делаю им скидку… Мои старшие ученики уехали в интернат, учатся в десятилетке: они закончат техникумы, институты и вернутся сюда врачами, учителями, инженерами! Если бы вы знали, какие это чистые, строгие ребята, как легко они всё усваивают! Мне очень хочется, чтобы вы поговорили с ними!
