Пионер, 1951 № 08 - [11]
- Можешь сбрить бо-ро-ду-у-у, тебя и так будут по-чи-та-ать!…
В ожидании самолёта, вызванного по рации, командир и разведчики с удесятерёнными силами принялись за окончательную организацию и уборку музея. И когда самолёт сел У самого берега Имарги, музей был готов к открытию.
- Будем делать праздник, как вернёшься, - сказал Кириллу Селифон. - Без тебя праздник не годится.
И тут Кирилл не выдержал.
- Знаешь, Селифон, - сказал он, весело улыбаясь, - а я ведь тебя обманул. Этот музей выдуман для того, чтобы шире развернуть поиски. Только Ольга Ивановна тут не при чём, это была моя идея.
Но Селифон усмехнулся ещё веселей и
шире, чем Кирилл. Глаза его хитро блестели. Он выколотил трубку и снова набил её.
- Ты меня обманул? - спросил он спокойно. - Что я тебе дал? Олени были свободны: аргиш идёт завтра. Ребята были свободны, санки были свободны. А что я получил? Музей - раз. Ребята всё знают, про все камни расскажут - два. Ты у меня слюду нашёл - три. Потом приедут, начнут работу, придут автомашины, тракторы, электричество, кино - четыре. Я каменный дом - клуб - сделаю, Якова Бетту сзади оставлю. И что мне это стоило? Пфф!… - он дунул. - Вот как я тебя обманул.
Но, грозно сдвинув брови над сияющими синими глазами, вмешалась учительница.
- Что значит «обманул»? - спросила она, движением глаз указывая Кириллу и Селифону на стоящих вокруг ребят. - Разве и этот музей, и ваши будущие каменные дома, и эта слюда - разве это не общее дело? Разве вы для себя старались, а не для Родины?
Из толпы ребят выступил Яша Чимере и объяснил отцу:
- Просто вы помогли друг другу.
Мечта Селифона осуществилась: сияют по вечерам в селении широкие окна нового клуба. Под жёлтым светом электричества весело поблескивает снег. Исполнились также мечты маленького Ная и Ани Вакуо: по их родной тундре ходят автомобили, в парниках растут редиска, лук, помидоры, капустная рассада…
А молодой учитель Мгоробие, водя по школьному зданию своих маленьких новых учеников, никогда не забывает им рассказать историю создания школьного музея и то, как впервые прибыла сюда учительница Ольга Ивановна.
ВОЖАТАЯ
Потемнел морозный воздух.
В сонном доме тишина.
За окном роятся звёзды,
Месяц видно из окна.
В уголке коньки и лыжи,
И они, должно быть, спят.
Перед лампой груда книжек -
Мир, открытый для ребят!
То лысенковской пшеницы
Колос глянет со страницы,
То кривой садовый нож,
То технический чертёж.
Тут и снимки и картинки;
И от каждого листка
В жизнь проложены тропинки,
Незнакомые пока!
И по ним вести вожатой
Любознательных ребят.
В каждой книге клад богатый!
Надо дать им этот клад.
Сделать так, чтоб красный галстук
С честью пионер носил,
Чтоб препятствий не боялся,
Не жалел в работе сил.
Карта Родины великой
Развернулась на стене…
Хорошо сидеть за книгой
Поздней ночью в тишине!
ОПУСТЕЛИ ШИРОКИЕ НИВЫ…
Опустели широкие нивы.
Отдыхают комбайны в тиши.
У реки, где кудрявятся ивы,
Целый день не видать ни души.
В огороде просторно и пусто.
Ходит галка в сухой борозде.
Только круглые листья капусты
Серебрятся ещё на гряде.
Между гряд разноцветные горы:
Лук, морковь, кулачки чеснока,
Алым соком полны помидоры,
Репы сушат крутые бока.
Отсверкали кипучие грозы
Летних жарких, томительных дней.
Едут в город с хлебами обозы;
У околицы ржанье коней.
Двери школы открыты широко…
В окнах классов ребята видны.
Это - славное время урока,
Деловой и живой тишины.
До свиданья, колхозное поле,
И работа в колхозном саду, -
Нынче день начинается в школе,
Первый в новом учебном году.
Стихи Е. Трутневой
РАССКАЗЫ О БОРЦАХ ЗА МИР
О. Савич
По другую сторону экватора, в другом полушарии, на берегу «большой воды» (так индейцы называют море) лежит очень длинная и очень узкая полоса земли, вытянутая с севера на юг. Это Чили. С одной стороны Чили - Тихий океан, с другой - высокие горы Анды с ледниками и вечными снегами.
Ближе к тропикам, на севере Чили, дождь идёт один раз в несколько лет. А на юге, над Патагонией, бушуют снежные бури. Океан зовётся Тихим, но на самом деле он очень грозен. Остров около южной оконечности Чили зовётся Огненной землёй, но всю зиму он покрыт льдом. Если самолёт полетит вдоль Чили, он поднимется в пустыне, а потом полетит над вечнозелёными лесами, над обширными пастбищами, над вулканами, действующими и бездействующими, над песчаными пляжами и над фиордами, над полноводными реками, над голыми скалами Патагонии, где почти всегда бушуют ураганы.
Жизнь чилийцев полна противоречий. В городах в двух шагах от пышных дворцов находятся страшные трущобы. Усадьбы помещиков похожи на санатории, а крестьяне живут в прогнивших соломенных хижинах.
На побережье океана изумительный целебный воздух, а голодающие дети бедняков умирают от туберкулёза. Потомки прежних хозяев страны - индейцы - вытеснены в Патагонию и вымирают от холода и голода.
В горах расположены медные рудники, в пустыне - селитряные копи. Рабочие селитряных шахт, прорытых под морским дном, идут от входа до места своей работы четыре часа пешком: восемь дополнительных часов в день, которые никто не оплачивает.
Чили считается на бумаге «независимой» страной, а на самом деле ею управляют иностранные капиталисты - северо-американцы и англичане. Чили поставляет селитру почти всему капиталистическому миру. Владельцы шахт и рудников получают баснословные прибыли, а чилийцы получают за свой труд так мало, что в стране никогда не прекращается голод. Иностранные капиталисты устанавливают даже цену на хлеб. Впрочем, для половины чилийцев хлеб слишком дорог, и они питаются кукурузой или голодают.
