Пионер, 1951 № 07 - [4]
Справа от дороги, среди деревьев, протянулась длинная красная крыша, над ней встала лёгкая, словно из спичек, вышка. Между перекладинами вилась лестница, а на самом верху примостилась будка с балкончиком вокруг. Там прохаживался крохотный часовой.
- Будет мне теперь от старшего лейтенанта! - мрачно вздохнул Котомка.
- За что? - удивился Юра.
- За невыполнение приказания. Двадцать семь минут опоздания. А машина, может, ещё куда нужна…
Юра хотел было возразить, но машина, резко свернув, въехала в ворота. А навстречу по двору бежал папа!
Через мгновенье мальчик уже повис на отцовской шее. Сразу рядом оказалась мама, и поднялась радостная неразбериха: объятия, восклицания, вопросы.
- А мы были уверены, что не застанем тебя, - сказала мама.
- Это меня наш начальник заставы отпустил, когда дождь перестал. «Идите уж вы, - говорит. - Там, верно, ждут, не дождутся. Теперь сам управлюсь». Прибегаю, а вас нет. Где задержались?… Постойте… - он даже отступил на шаг, удивлённый. - Что это с вами? Будто в грязи купались. Вы, Котомка, вывалили их по дороге, что ли?
Мама начала обо всём рассказывать.
- Разрешите доложить, - сказал Котомка. - Кругом один я виноват… Но вода уж очень бушевала, надо было помочь! Из-за этого и опоздание получилось.
- Ну, и молодцы, - просто сказал папа, - Как же было колхозникам не помочь! Они-то нам сколько помогают. Ну, Юра, ты сразу, значит, в нашу жизнь включился. Правильно! Да пойдёмте же в комнаты, наконец!
Котомка опять повеселел,
- Вот она какая, наша застава! - подмигнул он Юре, - В Турции, брат, таких нет, вот увидишь… - Потом прыгнул в машину и отъехал к складу.
А они втроём всё никак не могли войти в дом: постояли сначала на крыльце, потом на балконе, спеша рассказать друг другу и про дорогу, и про заставу, и про то, что Юра перешёл в четвёртый класс круглым отличником.
Наконец вошли в комнату.
Но в ту же минуту в дверь постучали. Солдат с красной повязкой на рукаве - дежурный - доложил, что к заставе приближается легковая машина.
Все опять вышли на балкон. У ворот действительно стоял светло-шоколадный «москвич», За рулём сидела девушка. Юра узнал в ней одну из тех, что работали у перемычки. Сверкнула дверца, девушка вышла, Но теперь на ней было чистое платье, только чёрные косы были уложены кое-как, видимо, наспех. В руках она держала букет сирени, на свежих, душистых гроздьях которой ещё дрожали капли.
- С приездом! Мы вас и поблагодарить не успели, - сказала она, протягивая маме букет„
- Знакомься, Надюша, - сказал папа. - Это Седа Туманян, звеньевая, представлена к ордену за рекордный урожай хлопка. А это её племянник. Сурик, ты чего прячешься?
Сурик был такой же мокрый и босой, как на арыке. Он прятал руки за спину.
- Ну, скорее, - сказала ему Седа. - Мы спешим в соседний колхоз узнать, как там, не нужно ли помочь, - объяснила она.
Сурик подошёл к Юре и вынул из-за спины лук со стрелами.
- Это тебе, - он ткнул их в юрины руки. - Мне дедушка другой сделает.
Седа оглядывалась, искала кого-то глазами. И заулыбалась, увидев Котомку. Он принёс забытый в машине мамин шарфик.
- Ну, а с товарищем Котомкой у нашей комсомольской организации особые счёты. Он ведь нам ещё и доклад делал.
- Уж там доклад… - Котомка смутился, густо покраснел - Такое дело… - Но глаза его весело блестели.
Рассказы о борцах за мир
ДОЧЬ КОРЕИ
Н. Александрова
«…Сотни людей устремляются к трибуне. Женщины со слезами на глазах обнимают и целуют Пак Ден Ай. Делегаты поднимают её и несут в президиум, где она занимает своё место.
«Да здравствует Ким Ир Сен! Да здравствует Мир!» - несутся возгласы…»
(Из материалов Второго Всемирного конгресса сторонников мира).
Что сказала в тот день Пак Ден Ай? Какие её слова заставили людей так взволнованно броситься к трибуне, так нежно поднять её, делегатку Кореи, и на руках пронести через весь большой зал? Отчего, слушая Пак Ден Ай, плакали женщины? Отчего с такой горячей благодарностью пожимали её маленькую смуглую руку делегаты Франции и Англии, Индии и Вьетнама, Австралии и Канады, представители народов пяти частей света?
Пак Ден Ай рассказывала о том, чем было полно её сердце, - о героической борьбе корейского народа против американских агрессоров. Она рассказывала о том, как народ, освободившийся от сорокалетнего ига японских империалистов, народ, только что свободно расправивший крылья, подвергся нападению американских захватчиков, которые терзают прекрасную землю Кореи, убивают её патриотов, разрушают всё, что создавали люди для народного счастья.
Пак Ден Ай говорила о том, что видела своими глазами. Она рассказывала о мальчике, расстрелянном с самолёта, о сожжённом городе Вонсан, о молодой кореянке Ким, потерявшей под бомбами всю семью, о страшных рвах смерти, в которых похоронены тысячи патриотов.
Пак Ден Ай говорила, и, казалось, в тихом зале заседаний Конгресса слышится зловещий рокот американских самолётов, звучащий в небе Кореи. Говорила, и перед слушателями вставали одна за другой картины её любимой родины: высокие скалистые горы и затопленные рисовые поля, сосновый бор на севере и светлые дубовые рощи на юге, горные бурные речки и моря, с трёх сторон бьющиеся в её берега…
