Пионер, 1951 № 06 - [4]
Дерево продолжало звенеть. Всякий раз, услышав этот звук, лось поднимал горбоносую морду и тихо фыркал, как бы выражая своё удовольствие.
Но ветер, видимо, стихал. Дерево звучало все слабее и, наконец, совсем затихло.
Не дождавшись больше знакомого звука, зверь внимательно оглядел поляну и, качнув рогами, двинулся к деревьям. Он шёл тихо, высоко поднимая колени и осторожно опуская на землю свои острые, раздвоенные, как у коровы, копыта.
Подойдя к деревьям, он почесал шею, потом осторожно толкнул рогами осину. Раздался знакомый скрип и тихое звучание толстой струны.
Лось прислушался. Потом качнул дерево ещё и ещё раз.
Как только ему удавалось вызвать скрип, он встряхивал горбатой холкой, громко фыркая.
Кеша долго стоял за деревом. Он уже успел разглядеть, что звенела, как струна, сухая ветка ели. Когда осина отходила обратно, распрямившаяся ветка издавала звенящий звук.
А лось всё стоял и качал могучими рогами гибкую осину.
«Ишь, рогатый музыкант», - подумал Кеша и, не замеченный зверем, молча скрылся в тайге.
Кеша первым пришёл к шалашу. Он набрал сухих дров, развёл костёр. Взял большой медный чайник, принёс воды и поставил кипятить чай.
Бесшумно, словно вырос из-под земли, появился Антипа. Он был весел, подвижен, будто помолодел.
- Богата нынче тайга. Добрый промысел будет, - сказал он, довольно потирая руки. - Ну, а у тебя как?
- Ух, полно зверят! - У Кеши радостно заблестели глаза. - Семь выводков белок видел! И каждый по пять - шесть бельчат.
Он взволнованно рассказал о смелых бельчатах и о том, кого он подсмотрел на широкой поляне у певучего дерева.
- Лось-музыкант! - удивился старик. - Прямо чудо!…
Даже ему, прославленному, юного видавшему на своём веку охотнику, не удавалось встретить ничего подобного.
Чай пили молча. Наступал вечер. Солнце снова ушло за горы и только бледно золотило на небе редкие дорожки слоистых облаков.
Назойливо зазвенел первый комар.
- Вот досада, - отмахнулся от него старик, - дня через три этой пакости полно будет. Без сетки от костра не отойдёшь. - И как бы стараясь подбодрить Кешу, добавил: - А ты не робей. Для ночёвок будем выбирать места в горах, повыше. Там комара меньше.
Выкурив после чая трубку, Антипа снова стал спрашивать Кешу о том, что он видел в тайге. Увлёкшись, Кеша повторил всё сказанное, только с большими подробностями.
- А как со звериным кормом? Шишки, грибы видел?
Кеша растерянно заморгал глазами. Нет, этого он не видел. Самого главного, ради чего они пришли в тайгу, он не узнал. Выходит, обманул людей. Не дело делать, а любоваться тайгой пришёл.
Старик рассердился, но искреннее смущение мальчика тронуло его.
- Ладно, не печалься. Время не ушло. Завтра всё сделаешь, - успокоил он Кешу и приказал готовиться спать.
Уставший за день Кеша спал крепко. Когда он проснулся, было уже яркое утро. В тайге стоял весёлый птичий гомон, бойко звенели разноцветные насекомые.
Антипы ни в шалаше, ни вблизи не было видно. Не отозвался он и на голос Кеши. Костёр не горел. На углях лежал седой холодный пепел. Видимо, старик ушёл давно, не зажигая костра.
Кеша вспомнил вчерашний разговор и решил исправить свою ошибку. Он взял ружьё и двинулся но тому же пути, что и накануне. На этот раз он внимательно осматривал каждое дерево от нижних веток до самой вершины.
- Кеша, тохто! - раздался знакомый голос. Продираясь сквозь густые ветви, вышел Антипа.
- Ты куда?
- Беличий корм глядеть.
- Не надо. Я уже посмотрел. Всё есть… Хватит корма, если даже из других мест зверь придёт.
На обследование Зелёной пади потратили ещё три дня. За это время охотники-разведчики побывали во всей долине и на крутых склонах сопки.
Однажды тихая жизнь их была нарушена.
Возвратившись к обеду, охотники сидели у костра и делились впечатлениями. Вдруг в тайге раздался отдалённый топот, треск кустов. Вначале казалось, что это покатились с гор камни. Но топот и треск быстро нарастали, надвигались ближе.
Охотники схватили ружья и отошли под защиту стоявших неподалёку трёх старых лиственниц.
Тойот и треск раздавались уже совсем близко. Но теперь к ним примешивалось громкое прерывистое хрипение.
И вот из тайги вылетел огромный рогатый лось. Ничего не видя обезумевшими глазами, он несся прямо на шалаш. Однако, не добежав немного, лось круто остановился. Крепкие передние ноги, с силой упершиеся в землю, скользнули далеко вперёд, лось судорожно мотал головой, трясся всем телом. Он весь был забрызган грязью. Изо рта на землю падали хлопья окровавленной пены.
Кеша заметил на шее испуганного животного какой-то жёлтый хомут.
В это время раздался выстрел. Лось вздыбился. Казалось, что он смертельно ранен, но не хочет падать. Упасть - значит умереть.
Лось взвился на дыбы ещё и ещё раз, и с шеи его упал и мягко шлёпнулся о землю жёлтый хомут. Лось, почувствовав свободу, собрал силы и рванулся вперёд. Он пронёсся так близко от шалаша, что кровля взъерошилась от ветра.
Охотники бегом бросились к месту, где лось сбросил свою странную ношу. На земле, судорожно сжимая и разжимая челюсти, лежала большая рысь. Ещё не потухшие зелёные глаза её светились злым огнём. Похожие на бакенбарды седые пучки волос на щеках были в крови, длинные кисточки над ушами тихо вздрагивали.
