Пионер, 1949 № 07 - [2]

Но тут Вовка попал в быстрину. Течение подхватило его, и он закружился, как беспомощный котёнок.

Мало ли было на берегу хороших пловцов! Но жестокая судьба поручила именно Косте увидеть эту новую беду и вытащить Вовку, на берег. Сильной рукой Костя схватил Вовку за волосы и протащил так и мимо ребят, которые плавали по-собачьи, и мимо тех, которые ходили руками по дну и поэтому не нуждались в спасении.

Костя оказался суровым спасителем. Он сердито вытащил Вовку на берег, уложил и безо всякого милосердия начал сгибать и разгибать его руки. Искусственное дыхание было необходимо, Вовка сам это знал. Но он не чувствовал себя таким уж пострадавшим, чтобы всё сносить.

Он начал вырываться. А тут ещё врач прибежал.

- Вот этого скверного мальчишку, - сказал Костя, передавая «утопленника» из рук в руки, - надо бы совсем не пускать на реку. Не умеет плавать, а лезет…

А сажёнки Костя так и не видел!

Вовка понял, что дружба с Костей погибла, ей никогда не расцвести. Молчаливый и печальный, он только издали поглядывал на костины удары по воротам, на его мастерские «пассы» через волейбольную сетку, на- его высокие прыжки перед баскетбольным щитом… Какой это был замечательный человек, Костя, и каким ничтожеством чувствовал себя бедный Вовка!

Но однажды Вовка получил костино признание. Это было так неожиданно, что Вовка после этого весь день ходил, как шальной. Он был так полон радостью, что съел клубничное желе раньше каши, не оставив ни кусочка на закуску.

А случилось вот что. Костя сидел под полотняным грибком и зубрил грамматику: он готовился в артиллерийское училище. Вовка сидел поодаль и грыз травинку. Он мог бы сейчас качаться на качелях или заняться другим полезным делом, но Вовка всё ещё иногда ходил за Костей…

Костя яростно зубрил.

- Ну как это пишется? - нетерпеливо проговорил он, обращаясь к берёзке. - Электрофикация или электрификация? Авиа или авио?

- «А»! «И»! - пискнул Вовка; он испугался своей смелости и упал в траву.

- «А»! «И»! - раздумчиво повторил Костя. - Откуда ты знаешь? Ну-ка, кто там? Вылезай!

Вовка, бледный, поднялся на ноги. Он даже не мог представить себе, что сейчас будет. Искусственное дыхание глубоко врезалось в его память. Но Костя с интересом посмотрел на него:

- А! Вовка! Ну, скажи, пожалуйста: почему ты думаешь, что надо писать электрификация?

- Сложные слова обычно образуются, - затараторил Вовка, - посредством соединительных гласных «о» и «е», но иногда сложные слова образуются без соединительной гласной. В слове электрификация на «и» оканчивается корень - это не соединительная гласная…

Вовка был очень старательным учеником, он все правила знал твёрдо.

Костя сказал:

- Мы тоже, наверное, когда-нибудь всё это проходили, но сейчас я не помню. И ты тоже забудешь, - пообещал он.

- Никогда! - горячо возразил Вовка. - Я каждый день их повторяю, эти правила, зимой, конечно…

- А про суффиксы что ты знаешь? Оказалось, что Вовка и про суффиксы знал решительно всё.

- Ну и память! - проговорил Костя. Первый раз он посмотрел на Вовку так, как тот давно заслуживал.

И вместо надоедливого и незадачливого малыша, каким Костя всегда считал Вовку, он увидел перед собой крепкого, загорелого мальчишку, который за лето дорос ему чуть не до плеча. А глаза у этого мальчишки были синие, ясные и такие любящие, что Косте вдруг стало совестно: как же он не замечал этих верных глаз!

- А ты здорово вырос за лето, Вовка! - проговорил он, всё ещё удивляясь. - Только брось ты эти глупости - не плавай далеко… Знаешь, какой со мной был случай?

Так произошло то, о чём всё лето тосковало нежное вовкино сердце. Костя заговорил с ним просто, по-дружески, так, как говорят между собой настоящие товарищи…

Вот почему Вовка за ужином и не заметил, как проглотил клубничное желе.

Почтовые марки

Был жаркий солнечный день. Врач запретил нам идти по солнцепёку - пришлось отложить поход в Красково. Теперь все ребята были в лесу. Каждый отряд строил там свой шалаш.

Я только что вернулась из леса и пошла на кухню. Ребята просили меня взять у повара большой кухонный нож: нож был нужен на строительстве. Но после потери маленькой кухонной мисочки у нашего повара, дяди Володи, развился подозрительный характер. Ребята предполагали, что он вряд ли легко выпустит из рук нож. Поэтому и понадобилось моё вмешательство.

Однако не успела я дойти до кухни, как меня догнал пионер первого, дежурного отряда. Он запыхался, и речь его выглядела, примерно так:

- Вера! Я! Вас! Всюду! Ищу!

- А что случилось?

- Приехала женщина. Из города, - сказал дежурный, связывая уже по два слова.

Надо сказать, что наш лагерь был в глуши, далеко от железной дороги. Гости навещали нас редко. Поэтому каждый приезд был событием. Я поспешила к воротам.

У ворот лагеря стояла незнакомая женщина. У неё было худое, измождённое лицо. То ли от загара, то ли от волнения оно горело красными пятнами. Одежда её была покрыта пылью.

- Здравствуйте! - сказала я. - Вам нужен начальник лагеря или я, старшая вожатая?

- Здесь мой мальчик, - быстро ответила незнакомка. - Коля Чепраков. Вы его знаете? Ну, скажите: что с ним?

- С ним? О Колей? - я недоуменно посмотрела на женщину. - По-моему, ничего, всё в порядке, жив, здоров. А что?