Пионер, 1949 № 03 - [4]
Когда молодые краснофлотцы приходят к своему комсоргу, лейтенант Михаил Озимов старается научить их тому, чему научили его школа, комсомол и военная служба - преданности Родине, отваге, дисциплине и любви к знаниям…
…Молодого офицера, умелого вожака флотской молодёжи избрали комсомольцы Ленинграда делегатом на съезд.
Лейтенант Михаил Озимов - секретарь комсомольской организации корабля.
Юные пионеры! Будьте такими же смелыми в исканиях, такими же упорными в учении, как Генрих Борткевич! Трудитесь так же упорно и настойчиво, как Надя Михайленко! Относитесь так же серьёзно к своим обязанностям, как. Тамара Кулебакина! Растите такими же верными защитниками Родины, как Михаил Озимов и Василий Пермяков! Во всём и всегда следуйте примеру своих старших товарищей - комсомольцев! Будьте готовы стать им на смену!
ТОВАРИЩИ
М. Прилежаева
Рис. Б. Винокурова
(Окончание)
ШАХМАТИСТЫ ПОНЕВОЛЕ
Итак, они шли с твёрдым намерением усыпить подозрение сашиной мамы. Над Сашей разразилась беда, но пусть его мать узнает о ней немного позднее. Завтра она должна быть спокойна. И Юлька шла впереди.
Они вошли к Саше на цыпочках. Он заглянул в мамину комнату:
- Я здесь. Я гулял.
- Хорошо. Через час я буду свободна, Са-шук.
Мама сидела над книгами. Ворох книг и исписанных мелко листочков. Она улыбалась утомлённо и ласково.
Саша вернулся к товарищам:
- Работает. Давайте что-нибудь делать. Разговаривать, что ли?
Юлька отбросила за ухо крутой завиток и, энергично тряхнув головой, отчего тёмная прядка снова упала на щеку, сказала:
- Даю сеанс одновременной игры. Между делом могу разговаривать. Саша, есть две доски?
- Есть-то есть…
- Юлька, зачем? - забеспокоился Костя. -Ни с того ни с сего… Играй с одним Сашей. Мне не хочется что-то…
- Хитришь! - лукаво ответила Юлька. - Тебе очень хочется. Боишься, сорвусь? Начинаю! Саша, иду. Костя, внимание!
Тихо. Юлька следила за досками с затаённс счастливой улыбкой: видно было, что какая-то мысль её будоражит и радует.
- Саша! Может быть, всё повернётся в хорошую сторону?
- Юлька, не говори того, чего не думаешь.
- Не говорю. Шах королю!… Эх, Костя и у тебя съели коня.
Юлька сняла с доски изящную резную фигурку, повертела в руках.
- А вчера я познакомилась с Аллой.
- Что особенного? - возразил Костя, негодуя на себя за коня. - Ты была знакома с ней раньше.
- Нет, почти незнакома. Как мне хочется быть десятиклассницей! Даже завидно. Когда-то я буду? Она идёт, и подмышкой толстенная книга. Белинский, том второй, сочинения. Честное слово! Она мне сказала, что не разделяет взгляды Писарева на Пушкина. Не верите? Правда. Саша, ты не разделял когда-нибудь взгляды?
- Что-то не помню.
Он обдумывал ход. Хотелось бы выиграть, но… кажется, король его попал в вечный шах. Юлька рассуждает о Писареве, а между тем на обеих досках господствуют белые.
Костя со вздохом вывел. слона. Он двинул его наобум и при этом с опаской покосился на Юльку. Она просияла: ход случайно оказался удачным.
- Гениально! Если бы ты захотел, ты, Костя, мог бы быть мастером. Кроме того заняться ещё чем-нибудь. Алла считает, надо быть разносторонним. Теперь у нас с ней идеал - разносторонняя советская девушка! А вчера… Вы только послушайте, что было вчера! У нас одна девочка всю геометрию просидела под партой. Не верите? Правда!
Юлька болтала безумолку: она подбадривала себя и храбрилась.
- Просидела под партой? Что тут особенного? - грустно ответил Саша.
Он думал о маме. Она через стену слышит, должно быть, какой оживлённый здесь идёт разговор. Пусть бы Юлька проговорила до ночи. Что ей стоит? Неожиданно Саша сказал:
- А у меня есть одна очень важная, трудная цель.
В это время как раз вошла мама.
- Они с Костей невыносимо волнуются…
- Какая, Саша, у тебя важная цель? - спросила мама, опускаясь на стул.
Сашина мама устала. Это видно по её лицу, осунувшемуся, с подчёркнутыми густой тенью глазами.
- Я… - сказал Саша неестественным голосом. - Нас будут завтра обсуждать на общем собрании.
У него было такое лицо, с каким, должно быть, человек бросается в омут.
И он бухнул бы всё напрямик. Юлька кинулась сггасать положение.
- Они с Костей невыносимо волнуются. Но вам ведь тоже страшно делать завтра доклад?
- Да, страшновато. Очень, если правду сказать.
Она улыбнулась, разглядывая темноглазую девочку, у которой был отчаянно смелый и решительный вид.
- А в комсомол я вступала двадцать лет назад, - сказала сашина мать. - Двадцать лет!
Она прищурила серые тёплые глаза, словно всматривалась в давнее.
- Помню этот день как вчера. Каждую чёрточку в нём. Каждый звук. Все свои мысли. В этот день с утра валил снег. Я шла в школу И думала: начинается новая жизнь! И действительно… Счастье, что юность моя прошла в комсомоле!
Она замолчала и медленным жестом поправила волосы, выражение глубокой задумчивости легло на лицо, и она стала той единственной, ни на кого не похожей, особенной сашиной мамой, которой он восхищался, гордился, которую любил и хотел уберечь от всех бед, но свой утаить от неё не умел.
