Пилюля - [93]
– Гвардии старший лейтенант Владимир Стрелков, – и прохромав к столу, налил воды и жадно выпил:
– Восемьдесят второй гбап. Мне в Кадиевке сказали, что Василий Иосифович набирает опытных лётчиков. Я – опытный.
Расстёгивает шинель, показывая звезду Героя и ордена. На, что секретарь замечает:
– Тут и здоровым то отказывают…
После мрачной для Стрелкова паузы, представляется второй постарше на вид:
– Старший лётчик-инструктор, подполковник Николай Храмов. Освоил реактивный истребитель.
– Ну, вот здесь повеселее, – резюмирует секретарь, – со всего Союза к нам в новые учебные полки едут, а инструкторов не хватает. Выгорит у Вас, товарищ подполковник.
– А ты, лейтенант? – спрашивает меня хромой старлей.
За меня отвечает Изотов:
– Он у нас по хоккейной части… Слышали, что у нас сборную СССР сделают? Его идея. (мне). Кстати, Коротков с Гранаткиным подписали в Спорткомитете у Андрианова письмо-заявку на регистрацию сборной СССР в международной организации. В ЦэКа письмо одобрили и отправили в Швейцарию с авиапочтой. Уже чехов пригласили на первый матч. Представляете, товарищи, вот он будет играть против чемпионов мира…
Все уважительно посмотрели на меня. Тут влетает Сталин, кивает типа "здрасьте" и орёт из кабинета:
– Бумаги на подпись. Жаров, Изотов заходите.
Секретарь забрал подписанные бумаги. Генерал строго мне:
– Ты, что же думаешь? У ВВС касса бездонная? Пять новичков твоих и одного Коротков присмотрел. Изотов поможешь Короткову встретиться со всеми по списку. Свободен. А тебя Жаров огорчу. Не прошла твоя идея про ООН. Мне замминистра популярно объяснил, что САСШ и с нашим вето продавят там любое своё решение. Новые идеи есть? Какая артель? Сувениры, спортивная форма? (огорчённо) Да у меня и так деньги в песок утекают… Что? Большая прибыль? Ладно, на бумаге напиши – отдай Изотову. Ещё? Какой вопрос? Излагай.
– Первое. Приснилось мне, что я пилот американского истребителя. В небе вижу самолёты противника и стрелять начинаю пока они молчат. Ведь у меня прицел связан с радиодальномером. Если промазал, просто делаю вираж и ухожу пока противник не начал прицельно стрелять. Второе. Я корейский танкист. На позиции полка сбросили огненные бомбы…[55] Я внутри танка – мой танк в огне. Я двигаясь рывками сбрасываю с брони горящие мешки с землёй. Торможу у реки и всем экипажем облепляем горящие места мокрой глиной. Водой не потушишь. Наши танки далеко друг от друга и остальные не пострадали. Пехота в противогазах, сбрасывая горящие брезентовые накидки и перчатки, ныряет в жидкую глину у реки. На голом теле остаётся лишь ремни на которых носятся боеприпасы, нож и пистолет.
Я перевожу дух, глядя как Василий Иосифович заканчивает строчить в блокнот, и продолжаю:
– Наш начальник общежитий в академию учиться идёт, а он у нас, как мать Тереза – наша совесть, поддержка и опора… Замена нужна. Вот бы хромого старлея… Стрелкова… в начальники общежитий.
– Ты Жаров как эта… мать… Как? Тереза? Как мать Тереза обо всех печёшься. И откуда ты про церковных персонажей знаешь? Я не знаю, а ты знаешь. Что? Читаешь? Карму улучшаешь? И мне надо? Ну, ты наглец. У меня дел полно. Гуляй, Вася. То есть Юра. (улыбается) Всё. Свободен. Будет, что новое – лично докладывай… Ну и лейтенанты пошли…
Прибежали мальцы. Вызвали из общежития. Повезло. Кент к Верке днём заходил. Довели его до хаты. Завтра покажут. Отдал два червонца. Остальное завтра пообещал. Иду в отделение. Старков открывает фотокабинет. Заходим с дядей Вовой. Объясняю расположение дома. Летёха достаёт карту Марьиной Рощи.
– В архиве за бутылку чего только не найдёшь.
Дядя Вова посмотрев на карту изрёк:
– У них два пути: на Старомарьинку и на железку. Нужно два заслона между сараев ставить. Но, прежде чем всех на уши поднимать – нужно лично убедиться. А то как бы пшик не получился. И это, Саня, тебя по прошлому разу еле отмазали. Давай без жмуриков. А то погоны снимут…
– Владимирыч, я тебя услышал, – хищно скалиться Старков, как волк почуявший запах крови.
26 февраля 1950 года.
В конверт положил советы генералу по Корейской войне. Так на всякий пожарный случай. Если вернусь – пересмотрю и отредактирую. А не вернусь – и так сойдёт…
После пробежки барышни о чём-то шептались, бросая на меня пронзительные взгляды. Сказал им "нет". Так же как и Васечке. Они по-моему обиделись. Ну и хрен с ними. Пойду на дело с проверенными летунами.
Мальцы, получив сотку, выклянчили ещё по червонцу и поскакали в сторону шоссе. Абрамян с Попандопуло оседлали путь усвиставших малолетних шкетов. Я со Старковым отрезаю дорогу к железке. Дядя Вова пошел в местное отделение милиции вызывать группу и усиление. Минут через пять к дому банды подбежал паренёк и простучав в дверь что-то проорал кому-то внутрь. Быстрёхонько свалил в сторону поликлиники.
– Похоже, Юрка, они сейчас попрут. Что делать будем?
– Саня, ты здесь – главный. Но, я думаю, нельзя их упускать. Никак нельзя.
– Лады, – скалясь, говорит Старков, и достаёт нож, потом второй, который протягивает мне – Если на нас выйдут двое-трое – нападём со спины. Колем слегка, валим на снег и держим пока наши не подойдут. По-тихому, чтобы другую часть банды не спугнуть. Ты берёшь переднего… Если выйдет вся банда – я быстро стрельну по ногам до железки и даём дёру за сараи и дальше. Ибо, не фиг. У них автоматы могут быть…
Спортивно-производственный роман-ежедневник. Футбольный тренер, умирая в 2005 году, переносится в тело спортсмена в 1950 год… Хотите увидеть СССР? Узнать о потерях и приключениях героя на Золотом Пути? Заходите на страницы книги. Полная версия книги только на Автор тудэй. Без просмотра видеоссылок впечатление о книге будет неполным…
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.