Пикассо в придачу - [132]

В комнату вбежала медсестра. Она измерила мне давление. Эвелин сказала бы, что это здорово, почти так же круто, как выступать по телевизору. Хотя она, несомненно, предпочла бы, чтобы эту процедуру осуществлял медбрат, а не медсестра.

Я чувствовала себя намного лучше, могла поднимать руки и ноги, не испытывая при этом мучительной боли. Потом с усилием выпрямилась, чтобы сесть. Прислонившись спиной к подушке, я подумала, что из-за сломанного ребра мне трудно дышать и двигаться, но в целом чувствую себя прекрасно. Так что скоро меня выпишут.

Я полезла в тумбочку, которая стояла рядом с кроватью. Там лежали мои часы. Шесть часов утра. Не исключено, что обедать я уже буду дома.

В коридоре что-то зазвенело. Наверное, чай развозят. И завтрак. Боже, как я хочу есть! В комнате включили свет. Мама. Сначала я встревожилась: она ведь должна быть в Америке? Почти что в другой жизни…

– Дорогая моя девочка! Не хочешь ли ты отправиться в путешествие? Поедем вместе! Нам будет очень весело! – наверное, это говорила не она, а ангел с пушистыми белыми крыльями, стоящий у нее за спиной.

Не успела я и слова молвить, как мама взяла меня за руку и наклонилась ко мне, чтобы поцеловать в щеку. Тогда мне сразу стало казаться, что все идет так, как и должно быть.

– Как тебе удалось узнать обо всем так быстро? – спросила я.

– Флора мне позвонила. И вскоре после этого к нам пришел журналист из одной нью-йоркской газеты. Он хотел взять твою фотографию, чтобы переслать ее в Лондон. А мы в это время играли в бридж. И впервые в жизни мы были вынуждены прерваться.

Какая честь для меня! Помнится, папа как-то готовил на кухне, и у него загорелся жир на сковородке. Так они продолжали играть, даже когда приехали пожарные, чтобы потушить огонь. Мы поболтали несколько минут, обмениваясь последними новостями. Мама сказала, что отец чувствует себя прекрасно, и еще я узнала, что стала знаменитой.

– Что? В каком смысле? Печально известная Кэрон Карлайл – так, что ли?

– Когда я ехала из аэропорта, то читала о тебе в газетах. И тебя точно покажут по телевизору. Считай, что тебе повезло, – следующий раз тебе сдадут кучу козырных карт!

Я была просто ошеломлена. А мама продолжила:

– А сейчас, раз ты чувствуешь себя хорошо, я съезжу в гостиницу, приму ванну, позавтракаю и вернусь обратно.

В моей палате тоже вскоре накрыли стол для завтрака. Ну, я, наверное, выражаюсь слишком высокопарно: к сожалению, ко мне не явился дворецкий, с блюдом распластанного лосося. Вместо этого меня ждал маленький стаканчик молока с пенкой (его вряд ли хватило бы даже на то, чтобы залить хлопья из коробки размером со спичечный коробок). Еще на тарелке одиноко лежали кусочек остывшего тоста и крошечное яйцо, которое выглядело так жалко, что его хотелось отправить домой к маме-курице.

Джеймс и мистер Чемберс пришли как раз в тот момент, когда я вылизывала тарелку. Они принесли мне цветы и бутылку дорогого шампанского в ведерке со льдом, причем в качестве ведерка использовалась сумка с надписью «Прачечная».

Джим Чемберс взял меня за руку:

– Я пришел поблагодарить тебя, Кэрон, но прежде всего мне хотелось бы извиниться. Я и понятия не имел, что вам с Мелоди может что-то угрожать, потому что обсуждал дела только с ней и со своей женой, и мне казалось, так вы будете в безопасности. И один человек сказал мне, что вы с Джеймсом, э-э… ну, сообщил про все эти цветы, которые присылали в бухгалтерию. Мне представлялось, что он сможет защитить тебя, даже если не будет знать, что в этом есть необходимость. – На его лице отразилась борьба между чувством вины и радости, причем последнее с легкостью победило.

Я улыбнулась:

– Он меня все-таки защитил. Он ведь явился за мной, как самый настоящий спаситель.

– Я тоже должен перед тобой извиниться, Кэрон, – перебил меня Джеймс. – Джим никому не говорил, что ты ему помогаешь, и поэтому я и понятия не имел, что у тебя на уме. И когда мне стало очевидно, что ты добралась до секретных файлов…

Тут я и сама рассмеялась. Мне тоже стало легче на душе.

– Ты думал, что для того, чтобы стать президентом, тебе придется сдать подозрительную особу и таким образом спасти компанию «Чемберс»?

– Что-то в этом роде. И когда я сказал тебе, что руководству уже все известно, я не знал, что это стало возможным только благодаря информации, которую ты поставляла. Кстати, если у тебя после завтрака остались хоть какие-то крошки, я бы с удовольствием их доел.

– Да, к сожалению, времени на то, чтобы нормально позавтракать, у него просто нет, – объяснил мистер Чемберс. – Как ты уже знаешь, я ухожу на пенсию и предложил Джеймсу занять место генерального директора. – Он слегка закашлялся и продолжил: – А ты, Кэрон? Чем бы ты хотела заниматься? Какой пост тебя интересует?

– Спасибо вам огромное. Но, к счастью, мой бывший начальник наконец-то отдал мне выходное пособие, – улыбнулась я, подумав о Пикассо, – и теперь я собираюсь начать свое собственное дело.

– Вот это да! Тяжело тебе будет с Кэрон соревноваться, парень! – поддразнил Джеймса мистер Чемберс.

Мы дружно рассмеялись. Тут в комнату в инвалидной коляске въехала Мелоди. Мне стало стыдно, потому что в последнее время происходило столько всего, что мне абсолютно некогда было о ней подумать.