Пикассо и его женщины - [34]

Этого не знает никто, но последнее ему явно удалось. По их и без того непростым отношениям прокатилась волна нового и теперь уже принявшего трагические очертания разлада. Основные претензии Ольги можно выразить несколькими словами: «Пропади он пропадом — этот твой кубизм и прочая метафизическая пакость, с их формальными экспериментами, моделированием миров, знаковыми кодами и подсознательными озарениями в придачу!» По сути же, возвращение Пикассо к сюрреализму означало лишь одно: Ольга потерпела полное фиаско.

* * *

Из-за господства устаревших мифов о вечной любви людям кажется, что их отношения закончились «внезапно». То есть вообще без причины. Но это не так, ибо отношения всегда заканчиваются по какой-то конкретной причине. Например, они заканчиваются, когда задачи, связанные с развитием, решены хотя бы одним из партнеров.

К сожалению, отношения не вечны. Они имеют срок жизни: у них есть начало, есть середина и есть конец. Ольга подсознательно уже понимала это и чувствовала себя очень одиноко. Ко всему прочему, из-за того что их сын Пауло был еще слишком мал, она, стремясь удержать мужа, начала устраивать ему сцены ревности, не имея тогда на то каких бы то ни было веских оснований. Мужчин это обычно очень раздражает. Но Ольгу одолевали подозрения. Может быть, в тот момент он и не изменял ей, но его эмоциональная жизнь явно стала проходить где-то в другом месте… Не с ней.

Обычно в такой ситуации женщины переключают всю свою нерастраченную нежность на ребенка. Но Ольга продолжала цепляться за разрушающуюся семью, ведь для нее семейные ценности имели приоритет над потребностями отдельной личности. А осознание того, что она тоже личность, имеющая свою, и притом немалую ценность, пришло к ней позднее. А Пикассо тем временем снова обрел уверенность в себе. Он оправился от шока, вызванного смертью Марселлы Юмбер, встал на ноги. Короче говоря, у него все было в порядке, а тут эта бывшая балерина с ее сценами…

Еще совсем недавно они оказывали друг другу поддержку и находили понимание, т. е. то, в чем оба так остро нуждались. Сейчас для него это отошло в сторону, и оказалось, что у них слишком мало общих интересов для долгосрочного брака. Да, он был готов жениться на «приличной», ведь до этого у него были только художницы, модели и проститутки! Да, она была идеалом! Да, она была очень начитанная и могла разговаривать на любые темы! Да, она была одаренной балериной, и ее профессиональное положение рядом с Великим Дягилевым было ему выгодно! Да, он вынудил ее оставить мысли о карьере, утверждая, что можно и без того наслаждаться жизнью, которую создал его успех! Да, да и еще раз да… Но это все было в прошлом и теперь уже почти не имело значения…

* * *

Сразу после свадьбы он приобрел новое жилье на улице Ла Боэси. Отметим, что это очень приличный район Парижа, неподалеку от Елисейских Полей и с видом на ажурный силуэт Эйфелевой башни.

Брассай по этому поводу пишет:

«Респектабельная жизнь улицы Ла Боэси с ее светскими развлечениями и суетой нравилась Пикассо и тешила его тщеславие, но со временем он стал ею тяготиться. Те, кто полагал, что за светской жизнью художник позабыл о молодых годах, тогдашней независимости, о радостях дружбы, глубоко ошибались: впечатление, что богемная жизнь целиком поглотила художника, было обманчивым. Когда проблемы обступили Пикассо, когда он изнемог от постоянных семейных скандалов до такой степени, что даже перестал писать, когда он остался один в своих двух квартирах, он позвал друга своей юности Хайме Сабартеса, который уже давно вместе с женой перебрался сначала в Монтевидео, а затем в Соединенные Штаты. Пикассо попросил Сабартеса вернуться в Европу и поселиться у него, с ним… То был вопль отчаяния: художник переживал самый тяжелый кризис в своей жизни».

Пока до «остался один в своих двух квартирах» было еще далеко, но семейные скандалы точно уже начали утомлять Пикассо. И Ольга начала чувствовать себя в новом доме, будто ее заманили в ловушку. И во снах она начала видеть сцену. Она чувствовала, что ее время уходит, что она скоро постареет, так ничего и не сделав.

Теперь он уже не был ей учителем, и ее прежнее восхищение им ушло. Пикассо стал донимать ее своими требованиями. Он был постоянно сердит. Он говорил, что она перестала быть хорошей женой.

В ответ на его агрессию, Ольга чувствовала себя отторгнутой и униженной. А он делал карьеру и достигал своих целей. Но ему нужно было доминировать во всем, всегда быть в центре происходящего. И в этой ситуации — чем постоянно видеть заплаканное лицо жены — ему проще было найти себе другую женщину, которая потворствовала бы всему этому.

В конечном итоге дом супругов Пикассо стал похож на арену настоящего сражения, а на рубеже 1925 и 1926 годов последовало избиение Ольги и таскание ее за волосы по полу в гостиной. И это всего лишь один случай, ставший широко известным. А сколько их было еще?

Уставший от такой жизни Пикассо замкнулся в себе и словно отгородился от жены невидимой стеной. К сожалению, женщина, слишком увлеченная идеей переделать своего мужа (эта ошибка, кстати, свойственна очень многим женщинам разных времен и народов), не почувствовала момента, когда Пикассо окончательно и бесповоротно «восстал». «Маскарад окончен, — поставил он точку. — Мне надо работать, и это важнее этих ее нелепых истерик».