Пиджин-инглиш - [20]
Дин:
— С него толку никакого, мы с тобой и то покруче будем. Сидит где-нибудь за пультом да целыми днями лапшу трескает.
Я:
— Ему и за миллион лет не поймать убийцу.
Не верю я, что убил подросток. Это же чокнуться. Мы пристально оглядели всех, вдруг глаза выдадут убийцу Но ничего не вышло, у всех был совершенно нормальный вид. Не они это.
Я:
— Ну как, приметил кого?
Дин:
— Да нет. А ты?
У Шармен Де Фрейтас глазки поросячьи, но они у нее всегда такие. И кровью они не налитые.
Я:
— Девчонка может быть убийцей?
Дин:
— Запросто. Только девчонка скорее столкнет жертву с лестницы или отравит. Зарезать, нет, женщина так не сделает. Вряд ли убийца здесь болтается. Да и не слышал никто ничего, иначе проболтался бы уже.
Я:
— Тогда возвращаемся к своим баранам. (Это означает, что начнем все сначала.)
Коннор Грин:
— И еще инспекторы дорожного движения. Им тоже можно в шлем нассать.
Дин:
— Да, точно. Совсем из головы вылетело.
Я хотел было все-таки спросить у полисмена, так это или нет, но решил не светиться. А то убийцын кореш увидит меня в компании полицейского и подумает, что я стукач, а там сиди и жди, когда тебя утопят, засунув башкой в унитаз. Мы только попросили полицейского дать нам попробовать, как надо надевать наручники, но он не согласился, чтобы мы тренировались друг на друге. И был прав. Мы собирались надеть их на Энтони Спайнера и приковать его к забору, но этот жучила догадался и вовремя сдернул.
На белых шрамы лучше смотрятся. На моей темной коже шрамы почти не видны.
Хотя все равно круто. Только надо рассматривать вплотную.
Я их сделал на «правах и обязанностях гражданина». У нас была как бы контрольная, только мы с ней быстренько разделались (вопросы про Англию, ерундовые, типа какое там движение, право— или левостороннее, и какое мясо есть можно, а какое — нет). Шрам я нарисовал фломастером, а то химические карандаши ужасно вредные, нанюхаешься их и заторчишь. Шрам нарисовать нетрудно, длинную линию пересекают короткие, вот так:
Длинная линия — это разрез, а короткие поперечные — швы. Так выглядят все шрамы, даже у зомби. Коннор Грин нарисовал свои шрамы так:
Коннор вообразил, что дрался с терминатором. А я свои заработал в битве с асасан-бонсамом[9].
Коннор Грин:
— Это еще что за монстрюга?
Я:
— Типа вампира. Живет среди деревьев. Зайдешь слишком далеко в лес, и он тебя съест.
Коннор Грин:
— Жуть.
Неподалеку от моей школы — лес, сразу за спортплощадкой. Яблоки там ядовитые, их есть нельзя. Вообще тут все фрукты, что растут на деревьях, либо ядовитые, либо невкусные. Даже грибы не годятся в пищу Коннор Грин как-то наелся и проспал целых три дня, а когда проснулся, то не мог вспомнить ни своего имени, ни вкуса любимого «Поп-тарта»[10], пришлось все заново учить. Несправедливо это. Зачем на дереве растут фрукты, если их нельзя есть? Прямо издевательство.
На поваленное дерево еще разок забраться я не смог, опоздал. Рабочие цепными пилами распиливали его на куски и грузили в машину. Всем велели отойти подальше. Вот досада! Как же ненавижу этих чурбанов с пилами. Просто мучили дерево. Какой-то малыш смотрел вместе со мной, так и таращился во все глаза. Ему нравилось. Радовался, что дереву ветки отрезают.
Когда рабочие добрались до макушки, где было гнездо, они выключили свои пилы, и один из них залез и снял гнездо. Положил на капот машины и позволил мне заглянуть внутрь.
Там ничего не было, даже яиц. Пусто.
Малыш:
— Так и знал, что там никого. Их всех кошка съела.
Чесслово, я чуть не убил сопляка. Откуда-то прихлынула кровь, и глаза у меня сделались совсем красные.
Не могла кошка сожрать таких маленьких птенчиков!
Я:
— Кошка до них не добралась! Дурак!
И я пихнул малыша. Он упал в грязь, не ожидал от меня такого. Вскочил и бросился наутек. Зверски круто получилось. Мне даже хотелось, чтобы он заплакал. Заслужил.
Я бы прихватил с собой ветку на память о дереве. Попробовал бы посадить, вдруг бы что-нибудь выросло. Но рабочие не разрешили. Можно подумать, дерево им принадлежит.
Рабочий:
— Извини, дружище. Не положено.
Я:
— Почему?
Рабочий:
— Таков порядок. Извини.
Вот чурбаны. Дерево не им принадлежит, а всем вокруг. Если бы не бензопилы, я бы им показал. В земле после дерева осталась жуткая яма. А мне стало грустно. Сам не знаю почему.
Клейкая лента — большое подспорье в работе детектива. С ее помощью можно снять отпечатки пальцев или взять на анализ волос. Можно поставить ловушку. Можно склеить свои заметки, чтобы листки не унесло ветром. Можно даже поймать самих преступников, если сплести что-то вроде паутины. Только чтобы как следует облепить взрослого, понадобится чуть не весь скотч в мире.
Для начала мы проверили, как обстоят дела с отпечатками пальцев. Дела обстояли хорошо, все тонкие линии видны, а отпечатки у каждого свои.
Дин:
— Супер! Я же сказал, что сработает.
Мы снова спустились к реке и принялись проверять все поверхности, которых убийца мог коснуться, когда избавлялся от орудия преступления. Сперва, конечно, мы отправились на место преступления, но нас прогнал Цыпа Джо. Удумал, что мы хотим спереть цветы, которые мама мертвого пацана посадила возле оградки. Памятные бутылки из-под пива кто-то уже спер. Наверное, Терри Шушера.
