Пиар во время чумы, или Кому на Руси жить? - [49]
Русский человек считается пьяным, когда, лежа на полу, держится за ножку стула или стола, чтобы не упасть! В редких аристократических случаях — за ножку рояля!
Вот и докажи теперь, что это наши прадедушки изобрели паровоз, ракету, реактивный двигатель, женские сапоги, валенки, удочки, спиннинги, подводную лодку, мины, косоворотки, синхрофазотрон, семейные трусы… И даже первые наркотики! От чего наши предки свой первый кайф ловили? От плюща! Как его приготавливали, не знаю, — рецепт навсегда потерян, осталось лишь выражение: «Эко его плющит!»
Если на историю нашу поглядеть внимательнее, окажется, что почти все, чем в мире теперь с успехом пользуются, было изобретено у нас. Даже в спорте, и то эта линия прослеживается. Бейсбол — один к одному наша лапта. Только у предков русичей она не так привлекательно выглядела, потому что играли в нее чуть ли не в лохмотьях. Босиком. С грязными ногами. Битами служили выломанные из забора доски. На Западе это все отгламурили! Дизайнеры облекли в правильную форму, конструкторские бюро сконструировали правильные биты, долго работали над оптимальной формой мячика… Ну и конечно, саму игру перенесли с деревенской околицы на стадион — нечего бесплатно глазеть! Получился бейсбол.
Регби — старинная русская забава — «стенка на стенку». Просто на Западе догадались между «стенками» еще и мячик бросить. Ни в Европе, ни в Америке не могут беспричинно, как в России, избивать друг друга. А так вроде за мячиком гоняются.
Наконец, самая популярная в Европе игра — хоккей! Где главные ледяные сражения в истории происходили? У нас, в России! Сборная Европы встречалась с русскими на Чудском озере! Наши одержали победу с разгромным счетом.
Все музыкальные инструменты от нашей балалайки произошли! Кроме кларнета, гобоя, трубы и флейты. Они — от российской пастушьей дудки. В одном из музыкальных музеев мира хранится копия первого рояля. Еще не многострунного. Ну точно наша балалайка, упакованная в большой деревянный ящик на ножках.
Где ни копни — все наше… Во всех сферах жизни. Казалось бы, такое модное слово и такое западное — «секьюрити». Оказывается, тоже наше. Первые стражники у князей стояли с секирами. Слово «секира» произошло от слова «секи», то есть ими отсекали головы нарушителям поведения. Поэтому самих стражников называли «секирники». Вот вам и секьюрити!
Слава богу, хоть наш Менделеев успел свою таблицу вовремя и правильно зарегистрировать. Недоброжелатели говорят, что она ему приснилась. А еще большие недруги доказывают, будто в нем была капля еврейской крови, поэтому он все правильно в юридическом смысле оформил сразу, как проснулся. Хотя лично я в эту гипотезу не верю. Полагаю, ее придумали специально. Потому что никто нынче не может себе представить, чтобы русский человек что-то вовремя зарегистрировал и подобрал все нужные документы. На такое способен только еврей!
А вот Кибальчичу, Циолковскому, Лобачевскому, Яблочкову, Ползунову, Кулибину и многим-многим другим этой капли крови не хватило. А еще жалко, что еврейской крови не было у Ломоносова. Мы бы историю сейчас по нему учили, а не по тем ученым-немцам, которые ее еще при Екатерине (тоже не самая русская императрица) нашу многовековую быль отредактировали до официальной истории. Быль и история для меня не одно и то же. История — то, что пишется учеными и утверждается академиками на ученых советах. А быль — она сказывается и только в веках простым людом слегка приукрашивается. Видимо, Ломоносов эту разницу понимал.
Есть запись в дневнике одного из чиновников того времени о том, как Михаил Васильевич прямо на ученом совете подрался с главным немецким «кутюрье» российской истории. Особенно забавна фраза, будто немец пытался привлечь к ответственности Ломоносова за то, что тот сломал ему нос. Просто юмор для детей дошкольного возраста.
Конечно, слова «пиар» тогда не было. Но пиарить себя европейцы уже умели. Несмотря ни на какие «боевые действия» Михайлы Васильевича, именно немцы сумели надиктовать нам будущие учебники нашего прошлого. Причем сделали это очень умело: и оформили, и зарегистрировали, и картинки нарисовали, и на летописца Нестора сослались — мол, эти все сведения не мы, а ваш славянин собрал!
Правда, об этих немцах-ученых сегодня никто не помнит, кроме самих же ученых. Многонациональный российский народ стер их из памяти кнопкой «delete», которая у людей наших работала еще задолго до изобретения компьютеров. Вообще, с точки зрения, кого уважать, с кем выпить, кому чарку преподнести, к кому на могилку со стаканом прийти, а кому из стакана в рожу плеснуть, народная память вела себя гораздо честнее демократической урны для голосования. Поэтому, с одной стороны, Ломоносову памятники ставятся, а с другой — никто толком не может сказать, что он написал, за что боролся, какие законы открыл и по каким его открытиям потом западные ученые диссертации писали. Что-то из его трудов по крохам те же официальные ученые мужи позже растащили, что-то под себя подгребли, что-то выпотрошили за неполиткорректные формулировки. Правда, красивого слова «политкорректность» в то время тоже не было. Но лицемерие уже приветствовалось! Оно вечное. Политкорректность и лицемерие неразлучны, как Маркс и Энгельс, как Бойль и Мариотт, как Немирович и Данченко. Я бы сказал, политкорректность — это лицемерие, на которое наложили современный грим.
