Пейзаж с убийцей - [20]

Несмотря на изумление, он засмеялся.

— Мало ли какие старухи бывают… Матери высших лиц государства…

— Ага. Скажи еще, их любовницы… В Корчаковке!

— Какое-то объяснение должно быть. — Митя вздохнул. — Тут в твоем перечислении промелькнул намек на милицию. Это были все-таки бандиты или люди, похожие на бандитов?

— Я думаю, это была милиция.

— Почему?

— Потому что старуха просила дочь позвонить в милицию. Потому что мимо охраны гостиницы мог спокойно пройти милиционер. И, главное, имя и адрес своей новосибирской подруги Нины Покровской, от которой, собственно, и пошла вся эта путаница с моим пребыванием в Новосибирске и с вымышленным любовником, я называла только милиции, которая осматривала мой ограбленный номер в гостинице.

— Вообще-то, я тоже подумал сначала, что дядечка из милиции, потому и стал с ним разговаривать… — Митя отчего-то смутился, даже лицо пошло пятнами. — Потом… решил, что это все-таки частное лицо, что он говорит правду — тогда я свернул разговор. А сейчас снова думаю, что ты права… Ну, чудеса!

— Я как представлю, сколько государственных средств тратится на эти чудеса, так мне плакать хочется! И это в то время, когда неплохо бы и каких-нибудь настоящих преступников поймать!

— Вот что я тебе посоветую, — он убрал ноги со стола, сел прямо. — Помнишь Андриевского, чьего-то там заместителя из службы собственной безопасности МВД? Ты о нем сюжет делала. Съезди, он неплохой мужик. Объясни все, посоветуйся. Хочешь, я ему позвоню? А вдруг это вообще все незаконно? Бывают же эти — оборотни! Может, тут совсем другое: например, хорошо замаскированный интерес к твоему имуществу? Накрутят, наврут, а потом перепишут на себя твой дом, квартиру и скажут, что так и было. Мол, старые долги, — Митя явно воодушевился.

«Слабоватая версия, — решила Елена. — В дом-то тогда зачем лазили?»

Но Митина поддержка ее успокоила. Было приятно, что кто-то взял на себя хотя бы небольшую часть тревог. «Все-таки хорошо, когда рядом есть мужик, — грустно подумала она. — Пусть даже такой, как Митя. Получается цитата из фильма про Лежаева: „Наверное, это современно и правильно — равноправие полов…“» Несмотря на плохое настроение, она улыбнулась.

Съемок у Елены сегодня не было: в обычный день она бы покрутилась немного для вида, а потом бы слиняла. Но сейчас возвращение домой, в одиночестве, не казалось ей таким уж заманчивым. В этом не очень хотелось признаваться даже себе, но она боялась вернуться в квартиру и увидеть то же самое, что видела уже дважды: в гостиничном номере и в загородном доме.

— Ты вовремя пришла — как раз к обеду! — ехидно заметила Ниночка, стараясь говорить погромче: чтобы Митя услышал из своего кабинета. Это было неправдой — девчонки раскладывали на столах бутерброды не для обеда, а для завтрака. У них почему-то прижилась такая привычка — завтракать на работе, всем вместе. Елена не стала отвечать. Валентина на днях ей сообщила по секрету, что Митя Ниночку бросил. Тут будешь кусаться…

Пока она пила кофе в комнате новостей, он дозвонился до Андриевского. Видимо, очень хотел, чтобы забылось его маленькое предательство.

— Завтра в двенадцать. Вот адрес, — он протянул листок и вдруг улыбнулся. — В двенадцать, как назло, Лежаев придет тортом нас угощать. Просил, чтобы ты была. Что соврать?

— Может, не заметит?

— Да нет, он, наоборот, что-то стал к тебе неравнодушен после поездки.

— А завтра он чего хочет? — задав этот вопрос, она поняла, что поступила неразумно.

— Вставить! — хором сказала вся служба новостей.

…«Девятка» стояла на месте. Когда Еленин «мерседес» выруливал с обочины, у нее зажглись задние фонари.

— Ничего, завтра мы с тобой на Лубянку поедем, — сказала Елена, пристегиваясь.

Глава 8 В ОТСУТСТВИЕ ПАМЯТНИКА

Служба собственной безопасности оказалась вовсе не на Лубянке, хотя тоже в центре — на Большой Серпуховской. Оказалось также, что генерал Андриевский — чин некрупный, окружного масштаба. Впрочем, и на таком уровне человек должен знать основные правила работы ведомства: он довольно охотно согласился на разговор. «За жизнь? — переспросил он Митю и засмеялся. — Ну, за жизнь так за жизнь. Я на любые темы, Митя, готов разговаривать. Тем более, с хорошим человеком».

Елене хотелось знать, как поведет себя ее преследователь, увидев, что она едет в УВД, но «девятка» пропала. Очевидно, в наблюдение включилась другая машина. Не хотелось вникать — какая.

…Помощник Андриевского уже ждал ее. Они прошли по коридорам с высокими потолками, поднялись на четвертый этаж, остановились у бордовых дверей, похожих на школьные. «Проходите» — помощник улыбнулся и показал рукой на красную дорожку, ведущую к столу.

Елена думала, что Андриевский начнет балагурить, как обычно, но лицо его в этом кабинете было вежливым и непроницаемым. «Все они тут играют Феликсов Эдмундовичей, — усмехнулась она про себя. — Даже и в отсутствие памятника». Впрочем, так было удобнее. После шуток то, что она собиралась рассказать, выглядело бы еще нелепей…

… — И что вы от меня хотите? — спросил он, когда она замолчала, сказав последние слова (об адвокате).

— Я плохо знаю законы, — от волнения она кашлянула. — Это нормально — так агрессивно вести человека, даже не поговорив с ним?