Пейзаж с ивами - [35]

– Понятно.

Судья Ди, вынув из ящика серьгу и красный камешек, положил их на стол.

– Где вы это потеряли? – спросил он Коралл.

Девушка подняла голову и, увидев эти два на вид отнюдь не опасных предмета, мертвенно побледнела.

– Хорошо, – кивнул судья Ди. – Можете подождать в приемной. Проводи госпожу Коралл, Tao Гань!

Пока его помощник сопровождал Коралл, судья, медленно поглаживая усы, разглядывал Юаня.

– В каких отношениях вы состояли с рабыней, которую шесть лет назад господин И засек до смерти? – наконец неожиданно бросил он.

– Она была моей женой, – спокойно ответил Юань.

– И каким же образом попала в рабство?

– Я не смог выплатить долг господину Ху.

Судья Ди насупил брови:

– Ху, говорите?

– Да, мой господин. Мой покойный отец служил у господина Ху домоправителем. Жалованье было низким, а семья большая. Жестокая бедность вынудила моего отца украсть деньги у ювелира. Господин Ху замял это дело и вернул украденную сумму законному владельцу. В благодарность за такое великодушие мой отец согласился отдать ему вдвое большую сумму, выплачивая помесячно, но внезапно умер, не успев внести даже первый взнос, так что долг перешел ко мне. Я задолжал за похороны отца и не смог расплатиться вовремя. Тогда господин Ху потребовал, чтобы моя жена стала его рабыней, а ее жалованье вычиталось из долга. Надо признать, обращался он с ней хорошо. Но однажды И, придя в гости к Ху, увидел ее и попросил передать ему долговое обязательство. Так моя жена стала рабыней И.

– Почему вы не подали жалобу? – возмутился судья Ди. – Передача долгового обязательства незаконна!

– Да разве я мог жаловаться, мой господин? – удивленно пробормотал Юань. – Господин Ху был нашим хозяином и благодетелем. Разве не он спас доброе имя моего отца, возместив урон от кражи?

– Тогда почему вы не донесли на И, когда он так зверски убил вашу жену?

– Я, сын домоправителя, мог судиться с господином И, владыкой «старого мира» – усмехнулся Юань. – Здесь, у себя во дворце, мой господин, вы очень плохо знаете, как стражники обходятся с нами, беднотой.

– Я стараюсь узнавать обо всем, что происходит в городе, – сухо возразил судья. – Злоупотребления строго наказываются, но мы не можем преследовать виновного, если люди на него не жалуются. В приемной верховного судьи и у ворот суда Поднебесной висит гонг, и любой гражданин имеет право ударить в него, заявляя тем самым, что он хочет доложить о несправедливости. Это не только привилегия, но и гражданский долг. В империи суд беспристрастен, господин Юань. И так было на протяжении последних двух тысяч лет, исключая времена смут и переворотов.

– Я живу в трущобах старой столицы, мой господин, и этот факт, должно быть, ускользнул от меня, – уныло пробормотал кукольник.

– Обратись вы шесть лет назад к моему предшественнику, убедились бы, что справедливость существует, – невозмутимо сказал судья. – Тогда вам не понадобилось бы затевать такую сложную игру, дергая за нитки сразу несколько кукол, и в том числе подвергать унизительному испытанию свою дочь, что вполне могло стоить ей жизни.

Юань не проронил ни слова, и судья сурово продолжил:

– Будучи кукольником, вы решили, что можете управлять людьми точно так же, как своими деревянными игрушками. Вы знали буйный характер и необузданную чувственность Ху, а также извращенную страсть И к истязаниям, и сочли, что с помощью дочери сумеете разжечь вражду между этими двумя мерзавцами и один из них убьет другого. Ваша жена в любом случае была бы отомщена, поскольку убийцу ожидала казнь. И ради достижения этой цели вы не пощадили свою дочь, прелестное юное существо, заставили ее танцевать обнаженной перед двумя злобными развратниками, рискуя, что один из них просто изнасилует ее на месте.

– Коралл не боялась риска, мой господин. Она очень любила мать и хотела сделать все возможное, чтобы отомстить за нее. Девочка полностью одобрила мой план, потому что он позволял ей совершить возмездие без меня, то есть самой сокрушить наших прежних хозяев. Что до танцев в обнаженном виде, то это тоже искусство. Серьезного исполнителя они не унижают, разве что не повезет со зрителем.

– А что, если один из старых развратников попытался бы овладеть ею насильно?

– Коралл всегда сопровождал хозяин «дома Пяти Блаженств», мой господин. Он мой лучший друг и отлично играет на барабане.

– Я его видел! – гневно воскликнул Ма Жун. – Маленький, тщедушный горбун! И вы ему доверили…

– Этот горбун – лучший метатель ножей в городе, господин Ма, – со спокойным достоинством перебил его кукольник, – и не ведает страха. Кроме того, И не сомневался, что Коралл – танцовщица, а горбун – ее хозяин. Несколько раз он даже подступал к нему, пытаясь купить Коралл, а потому рассчитывал получить ее, как только они сойдутся в цене.

– Ваша вторая дочь знала об этом плане? – полюбопытствовал судья Ди.

– Избави меня, милосердное Небо, от такого кошмара! – в ужасе воскликнул Юань. – Я всегда говорил Бирюзе, что с ее матерью произошел несчастный случай, – работая у И, она якобы упала в глубокий колодец. Ведь узнай Бирюза правду, она бы тотчас бросилась к И и задушила его собственными руками! Это хорошая, честная девочка, мой господин, но у нее необузданный нрав и слишком много жизненной силы. Если Бирюза что-то задумала, даже я, отец, не могу ее удержать. Коралл совершенно другая – кроткая, послушная и мало чем интересуется, кроме пения и танцев. – Кукольник понурил голову и тяжело вздохнул. – Все шло хорошо до прошлой ночи, когда Коралл пошла туда, не сказав мне ни слова и совсем одна. Она…