Пейзанизм - [21]

  -- А наши мужики битые?

   Все посмотрели в ту же сторону. Тут я вспомнил Домана:

  -- А стадо наше?

  -- А чего стадо? Цело ваше стадо. Наши присматривают -- ваш-то пастух второй сразу лёг как ему по уху...

  -- Николай, какая вира за мордобой?

   Николай возвёл очи в гору, точнее в крышу над крыльцом, и погнал наизусть по "Русской Правде" начиная со статьи 19. Потом перешёл к краже скота в поле. Суммы с трёх гривен снизились до 60 кун, но настроения селянам это не подняло -- здесь нет поглощения меньшего наказанием большим. Все суммируется. А по скотинке взыск идет не от краденных голов, а от дурных -- с каждого татя. Почему -- понятно. Правосудие здесь -- функция княжеской власти. Штрафы идут в княжескую казну. Чем больше пойманных злоумышленников, тем эффективнее власть и полнее бюджет. Такое сдельно-прогрессивное правосудие. Шесть десятков злоумышленников укравших хором хотя бы одну овцу или козу... Паучью весь можно будет закрывать на переучёт. Настроение собрания снова переменилось -- закон законом, но бьют-то не по "Правде", а по морде. По нашей. Потом селянам будет... стыдно. Но это уже потом. Снова вступил Аким:

  -- Вот что Хохряк, мне эти ваши свары глупые слушать не интересно. Болею я, устал. Верни стадо, мужиков моих. Мы тут посмотрим -- все ли на месте? Честь ли по чести? Девку вам вернули целой. А об остальном -- давай после поговорим. Приходи со стариками -- потолкуем спокойно. А твоим, поди, и свои дела делать надо. Солнце-то вон уже где.

   Хохряк обернулся к народу, народ издал... разнонаправленное согласие. После чего толпа, медленно выворачиваясь наизнанку, двинулась к воротам. Отмобилизованные Яковом рябиновские - встречали уходящих у ворот и освобождали от несвойственной им клади усадебного происхождения. Свита ясновельможного боярина Акима Яновича тоже двинулась следом. А меня Аким поймал за подол рубахи. Стёр с лица важное самоуверенное выражение, схватился за бок и скомандовал:

  -- Отведи в дом.

   До двери мы старательно изображали любящего, но утомлённого батюшку и почтительно помогающего ему сыночка. Сразу за порогом Аким ухватил меня за ухо и старательно выворачивая его своими тощими, но очень крепкими пальцами, зашипел мне в лицо:

  -- Ты, ублюдок безродный, решил всех нас в сырую землю положить? С соседями смертно поссорить? Я тебя, гада ползучего, прежде сам закопаю.

   Последние слова его были проглочены вместе с задушенным воем. Или -- задушевным. Поскольку взвыл он очень искренне, всей душой. От подагры не умирают. Но, при сочетании с правильно направленным дрючком берёзовым, получают массу впечатлений. Некоторое время мы оба приводили наши синапсы в рабочее состояние. Наконец, Аким сформулировал. Слил все свои недо-боярские отеческие чувства в одно короткое слово:

  -- Гнида.

  -- А ты - вша. Или кто тут у вас гнидским папашкой считается.

  -- Ты зачем на их берег попёрся? Ты что -- не знал...

  -- Не знал. Ты обещал учить. А сам только бражку дуешь да отлёживаешься.

  -- На отца родного...

  -- "Ублюдок безродный" - твои слова. Так что насчёт "родного"... Ты уж или так, или эдак.

   Аким тяжело, демонстративно кряхтя и стеная, поднялся держась вдоль стенки. Инстинкт, вбиваемое повсеместно, вплоть до табличек в метро, уважение к старости, просто обыкновенная вежливость -- требовали помочь. Но ухо горело очень выразительно. "Нет уж, старый хрыч. Или помощь -- или ухи крутить. А смешивать два этих ремесла есть тьма искусников. Я не из числа".

   Дед тяжко уселся наконец-то на лавку возле центрального стола в гриднице и умирающим голосом произнёс последнюю предсмертную просьбу:

  -- Ты там Яшеньку позови. Он один-единственный меня любит.

   Что общего между "старпёром" и "старосратом"? Кроме пенсионного удостоверения единого образца? - Сходная гаденькая жалостливо-хамская манера общения. Плеваться на пол я не стал. Просто обошёл по большому кругу и вышел на крыльцо. Пауки уже убрались со двора. Удивительно, сколько интересных вещей могут найти посторонние люди на нашей усадьбе. И не посторонние тоже. Потан нашёл дочку. Теперь он транспортировал находку к дому. С мощным акустическим сопровождением. Поскольку держал Любаву за ухо. При виде потенциального заступничка в моем лице ребёнок рванулся, извернулся, метнулся и... спрятался. Естественно, у меня за спиной. Увлёкшийся педагогическим процессом еще один родитель шагнул ко мне, оценил вероятный ход... педсовета. Сплюнул и удалился. А я пошёл раздавать... благодарности.

   Никогда не следует пропускать возможность сказать людям "спасибо". Мне -- не тяжело, а им приятно. Тем более, сегодня они спасли мою жизнь. Свои -- тоже. Но пусть думают что мою. Всеобщая защита меня -- есть мощная связующая нить. Укрепляющая наш разносторонний, вплоть до разношёрстности, коллектив. Пожалуй, первый раз в этом мире я чётко понял и ощутил: один в поле не воин. Не так. Не в поле, а хоть где. И один - весьма воин. Но... Если война на уничтожение -- то да. Убивать я здесь могу. Уже немало покойников за моей спиной. Ну и что с этими мертвяками делать? Я же даже и закопать их... -- сил не хватит. А вот остановить... Особенно группу, толпу, ватагу... Нужен воспринимаемый туземцами аргумент. И очень хорошо, что такой аргумент у меня появился. В виде моей разношёрстной команды.