Певица Перна - [2]

— Где же Сильвина? — перекрывая общий гомон, прогремел голос мастера Робинтона. После минутного затишья кого-то отправили на поиски. — И хватит с меня вопросов. Я уже и так сообщил вам все главные новости. Подробности — позже. Эй, Сибел, смотри не урони яйца! А сейчас — еще одно приятное известие! Я разыскал пропавшего Петиронова подмастерья! Пока вокруг звучали удивленные возгласы, Робинтон, выбравшись из толпы, сделал знак Т'геллану подвести к нему Менолли. На какой-то миг у девочки возникло искушение повернуться и убежать. Если бы только не ступни, еще не зажившие после состязания с Нитями, да не Т'геллан… Как будто почувствовав ее порыв, всадник крепко сжал пальцами плечо Менолли.

— Арфистов нечего бояться, — снова сказал он ей на ухо, шагая рядом через двор, Робинтон встретил их на полпути и, довольно улыбаясь взял Менолли за руку. Потом взмахнул другой рукой, требуя тишины.

— Перед вами Менолли — дочь Януса, правителя Полукруглого морского холда. Она и есть пропавший Петиронов подмастерье!

Ответной реакции арфистов Менолли так и не услышала — все заглушили донесшиеся с крыши пронзительные крики файров. Менолли испугалась, как бы они не набросились на собравшихся и, оглянувшись, увидела, что ящерицы уже расправляют крылья, готовясь взмыть в воздух. Девочка строго-настрого приказала им сидеть на месте, а потом ей все же пришлось повернуться лицом к толпе, к целому морю лиц: кто-то улыбался, кто-то разинул рот от изумления, но все не отрываясь глазели на нее и на ее файров. — Да-да, все это — питомцы Менолли, — продолжал Робинтон, без труда возвышая голос над ропотом толпы. — Они по праву принадлежат ей, равно как и прелестная песенка про королеву файров. Только гнездо от волн спас не юный рыболов, а сама Менолли. А когда после смерти Петирона ей запретили петь и играть, она убежала из Полукруглого и поселилась в пещере на морском берегу. Там-то, сама того не желая, она и Запечатлела девять новорожденных ящериц. А кроме того, — тут он заговорил еще громче, заглушая одобрительные возгласы слушателей, — … кроме того, она нашла еще одну кладку, из которой я и получил два яйца!

Тут крики одобрения слились в единый восторженный хор, который эхом прогремел по двору и снова вызвал пронзительные вопли замолкнувших было файров. Все добродушно расхохотались, а Т'геллан, воспользовавшись общим шумом, шепнул Менолли на ухо: — Ну, что я тебе говорил?

— Так где же все-таки Сильвина? — с заметной ноткой нетерпения снова осведомился Робинтон.

— Я-то здесь, а вот вам, Робинтон, должно быть стыдно, — заявила женщина, проталкиваясь через кольцо зрителей. Менолли сразу бросились в глаза ее белоснежная кожа и большие выразительные глаза на полном лице, обрамленном темными кудрями. Сильные и в то же время ласковые руки оторвали Менолли от Робинтона. — Это ж надо додуматься — выставить ребенка на всеобщее обозрение! Эй, вы, а ну-ка утихомирьтесь! Пошумели и хватит. А файры-то, бедняжки, перепугались до полусмерти, боятся даже с крыши спуститься! Есть у вас, Робинтон, голова на плечах или нет? Быстренько перебирайтесь в зал, там можете беседовать хоть всю ночь напролет, если сил хватит. А я немедленно укладываю девочку спать. Если бы ты, Т'геллан, мне помог…

Честя всех подряд, Сильвина принялась пробираться сквозь толпу, увлекая за собой Менолли с Т'гелланом. Арфисты с готовностью расступались — почтительно и чуть насмешливо.

— Уже слишком поздно, чтобы вести ее к Данке, где живут остальные девочки, — решила Сильвина. — На эту ночь устроим ее в комнате для гостей.

Не разглядев в темноте каменных ступней, Менолли больно ушибла пальцы ног. Невольно вскрикнув, она вцепилась в руки спутников. — Что с тобой, дитя мое? — встревожилась Сильвина.

— Ноги… я ушибла пальцы, — сквозь слезы проговорила Менолли. Ей не хотелось, чтобы Сильвина посчитала ее плаксой и трусихой.

— Давай-ка я лучше тебя понесу! — предложил Т'геллан и, не успела девочка возразить, как сильные руки всадника уже подхватили ее. — А ты, Сильвина, показывай дорогу.

— Ох уж этот Робинтон, — ворчала Сильвина. — Сам может не спать ночи напролет, так думает, что и остальные…

— Что вы, он не виноват! Он так много для меня сделал… — перебила ее Менолли.

— Скажешь тоже, Менолли! Он сам у тебя в большом долгу, — с загадочной усмешкой изрек всадник. — Сильвина, по-моему, стоит показать ее ноги вашему лекарю, — продолжал он, поднимаясь с Менолли на руках по широкой лестнице, что вела от главного входа. — А знаешь, как мы ее нашли? Она пыталась обогнать передний край Нитей!

— Да неужто? — Сильвина оглянулась на Менолли, ее зеленые глаза от удивления стали еще больше.

— И это ей почти удалось. Только вот ступни сбила до самых костей. Один всадник из моего Крыла заметил ее сверху и отвез в Вейр Бенден.

— Сюда, Т'геллан. Постель слева, у стены. Сейчас приоткрою светильники…

— Я и так вижу. — Т'геллан бережно опустил девочку на постель. Пожалуй, я отворю ставни и впущу сюда ее файров, пока они чего-нибудь не натворили.

Менолли в изнеможении погрузилась в мягкое тепло тюфяка, набитого душистой травой. Перевязанный бечевкой узелок с вещами она положила рядом, но на то, чтобы натянуть на себя сложенное в ногах постели меховое покрывало, сил уже не осталось. Дождавшись, когда Т'геллан распахнет вторую створку, она позвала файров. — Я столько слышала про огненных ящериц, — говорила тем временем Сильвина, — а вот видеть довелось только маленькую королеву лорда Гроха, когда… Силы небесные!