Певчая - [40]

Я попыталась представить леди Илейн в юности. Норри говорила, что она была красивой. Представлять было сложно.

— Моя крестная не понимала, — продолжила леди Илейн. — Она говорила, что замки — мое призвание, и я должна это принять. И хотя мне это удавалось, я обнаружила, что могу учить и другие чаропесни. Они не давались просто, но после тренировок я научилась им.

— Кто научил вас?

— Сначала я училась у других Певчих. Но когда они поняли, что я делаю, они отвернулись от меня. Им хватало того, что у них было, и они говорили, что и мне нужно смириться, — леди Илейн поджала губы. — Конечно, я не была рада. А чему радоваться? Древние Певчие не принимали ограничений в магии. И я решила найти другой путь. Если мне не хотели помогать нынешние Певчие, может, помогли бы прежние.

Волоски на моей шее встали дыбом.

— Вы… вызвали мертвых?

— Мертвых? — леди Илейн вскинула брови. — Люси, я Певчая, а не некромант, — она покачала головой от моей глупости и сказала. — Я изучала наше прошлое, как ученый: по старым книгам и манускриптам.

— И вы изучали гримуары, как тот, что есть у Скаргрейва?

— О, тот я никогда не видела, — сказала леди Илейн с горечью. — Агнес не говорила мне, что у нее есть эта книга, хотя так можно было бы избежать бед. Но я могла лишь найти обрывки того, что искала: очертания песни, упоминания о мелодии. Но со временем я отыскала достаточно, чтобы начать воссоздавать древнюю магию. Требовалось много сил и терпения. И постоянное внимание к деталям.

Я кивнула, ведь этого ожидала леди Илейн.

Она холодно посмотрела на меня.

— Есть ли это у тебя? Тебе понадобятся эти качества, это точно. Я научу тебя всему, что знаю и помню, но я не могу практиковать магию сама. Все будет зависеть от тебя. И это будет сложнее, чем ты думаешь.

Я встретила ее испытывающий взгляд.

— Я выучу все, чему вы меня научите.

— Тогда опусти руки и слушайся меня.

Я подчинилась, желая выучить первую чаропесню. Но крестная собиралась начать не с пения.

Она посмотрела мне в глаза.

— Я должна научить тебя, как дышать.

Глава двадцать четвертая ДЫШАТЬ

Было не так и просто дышать по-новому. Необдуманный вдох, легкий выдох — об этом крестная сказала мне забыть. Теперь мое дыхание должно быть обдуманным.

Я старалась следовать указаниям леди Илейн, но шли часы, и мне казалось, что я тону.

— Не так быстро, — рявкнула она, когда я выдохнула. — Не дыши, как собака, — и через миг. — Нет, и не так. Ты звучишь, как пробитая волынка.

Так прошел весь день, пока леди Илейн не отпустила меня.

— Ты начинаешь понимать основы. Практикуйся каждый возможный миг. Даже пока спишь, если можешь. Мы продолжим уроки, когда ты освоишь это.

Оставшись одна, я рухнула в кресло, чувствуя себя почти так, словно я воевала с собой. Дышать обычным образом казалось роскошью, и теперь у меня не получалось. Горло пылало, грудь сдавило. Я смотрела на черную печку и думала о том, могла ли хоть какая-то магия стоить такой боли.

Да. Ответ пришел из глубины души. Безопасная магия стоила любой цены. Что угодно, только бы не попасться воронам! И леди Илейн предлагала мне это: безопасный способ петь. Я должна найти смелость научиться этому.

Решив показать свое рвение, я тренировалась, стараясь дышать новым странным образом часами. Я мало спала, тревожась за Норри.

Я все еще дышала по-новому с переменным успехом, когда Нат позвал нас два дня спустя. Как только он пришел, я спросила:

— Как Норри? — было ужасно не знать.

— Хорошо, — сказал он, к моему облегчению. — Как только она увидела окно, ей стало лучше, а теперь она готовит для нас с Пенебриггом. Она очень скучает по тебе, конечно, она даже почти готова спуститься сюда. Но, думаю, ей лучше этого не делать.

— Точно, — я не хотела, чтобы она снова через это проходила. — Скажи ей, что я тоже сильно скучаю, но ей стоит оставаться там.

— Скажу, — Нат проверил дверь и огляделся. — Где леди Илейн?

— Спит. Мы занимались допоздна прошлой ночью.

— О, — он остался у двери, растерявшись. — Может, это не лучшее время для урока?

— Не страшно, — но, как только мы устроились у огневого ящика, я ощутила от него запах осени — последних листьев, дыма Лондона и острый и не подходящий этой комнате привкус яблок. От этого у меня перехватило дыхание, я закашлялась.

Нат вскинул брови.

— Что-то не так проглотила?

— Не совсем, — ответила я. Он заинтересовался, но я молчала. Изучать магию было сложно, я не смогла бы объяснить это тому, кто ненавидел ее. И леди Илейн дала ясно понять, что такие дела нельзя обсуждать со всеми.

Я сосредоточилась на ровном и медленном дыхании, а Нат рассказывал мне о Тауэре и отрядах стражи и Вороновых, охранявших его.

— Гримуар в комнате Скаргрейва, — сказал он, — а она на самом низком уровне Белой башни, очень близко к тенегримам. И рядом с комнатой, которую ты захочешь избегать: комнате кормления.

— Кормления? — мне не нравилось название.

— Туда приводят узников и отдают тенегримам.

Я с трудом управляла дыханием, но Нат не замечал.

— Стены толщиной в десять футов, — сказал он. — Я нарисую тебе карту Тауэра.

Он работал, а я думала только о дыхании. Не о комнате кормления, только не об этом… Когда я посмотрела на его рисунок, где были и тайные ходы, я вдохнула иначе, с потрясением. Он хорошо рисовал, и набросок был красивым.