Петру Гроза - [9]

Выборы в руководящие органы церкви приобретали характер своеобразных сражений, когда вступали в борьбу различные течения. В схватке с противниками можно было проявить себя наиболее ярко, высказать открыто свои мысли, вести свою политическую борьбу. «Поэтому, — подчеркивает Ивашку, — Гроза все время поддерживал с церковью хорошие отношения. При ее помощи он оказывал влияние на некоторые слои трудящихся, привлекал их к себе».

Летом 1914 года, когда прогремел выстрел в Сараеве, Петру Гроза готовил новую программу своей просветительной группы.

Бэчийский фельдфебель не считал выступлениями против государя императора только молитвы священника за его здоровье. И потому, встретив Грозу, заревел:

— Вы снова готовитесь против государя императора? — и забрал его в полицейский участок. — Пойдешь на войну!

От фельдфебеля и узнал Петру Гроза, что началась первая мировая война и «все нации великой Австро-Венгрии должны с оружием в руках до последней капли крови защищать императора и целостность империи».

Франц-Иосиф глядел с портрета старческими глазами, и Петру Гроза улыбнулся, вспомнив, какую он устроил экзекуцию над этим добродушным дедушкой там, в Коштее, много лет назад.

Рядом с полицейским участком был призывной пункт. Сейчас стало ясно, почему уже много недель огораживали большую площадь высоким забором.

Полиция и уполномоченные воинских частей сгоняли крестьян с полей, хватали их на дорогах и горных тропинках. Босые, в изодранной одежде, в видавших виды фетровых клобуках и потертых барашковых шапках, шли понуро трансильванские румыны, венгры и сасы, шли, чтобы стать под знамена государя императора. Гроза с болью наблюдал за этим молчаливым потоком. Что же будет? Скольким из этих несчастных суждено снова увидеть родные горы, речку Стрей, своих любимых, жен и родителей? Что предопределено ему, Петру Грозе? Отец в Коштее, он, может быть, догадается приехать, попрощаться с сыном перед его уходом на фронт. Но навряд ли. Здесь, в Бэчии, колокола звонят без отдыха, священник обязан служить молебен за победу Австро-Венгрии в войне и благословлять уходящих на фронт. Наверное, этим занят в Коштее и отец Адам Гроза.

Пришла тетушка Асинефта, он ее увидел в толпе растерянных, плачущих женщин у входа в участок. Попросился у дежурного выйти. Тот разрешил и сказал сквозь зубы:

— Ты от нас никуда не убежишь, ты приметный малый.

Тетушка Асинефта была не одна. С ней пришел постаревший, но еще крепкий бачу Михэилэ Михок. Принес в котомочке свежей брынзы и горсть горных орехов. Тетушка принесла веточку бусуйока — травы счастья, охраняющей от вражеской пули.

— Ты, Петруц, — сказала тетушка Асинефта, — будешь командиром, ты образованный человек. На войне суровость делает сердце каменным, не каменей, Петруц, не обижай этих бедных…

Петру чуть не вспылил: как же это тетушка может подумать, что он будет обижать их, как же это?

На второй день примчался из Коштея Адам Гроза. Его пустили в полицейский участок, и старший офицер пожаловался:

— Вот, отец святой, уговариваем вашего сына идти в офицерскую школу, а он отказывается.

— А почему бы тебе не идти в эту школу? — спросил Адам Гроза. — Ведь пока ты учиться будешь, и война может кончиться.

— Кончится? — удивился Петру. — Не для того она началась.

— И все же тебе лучше было бы стать офицером. Ты ведь понимаешь, сын…

— Я все понимаю, отец. Ты мне советуешь, чтобы я вел этих несчастных на смерть…

— Нет, нет! — перебил его Адам Гроза. — Мне думается, что им будет легче под началом разумного и образованного человека.

— Все понимаю, — повторил Петру. — Но я не хочу быть причастным к их гибели. Чем водить их в бой, на смерть, я лучше пойду умирать рядом с ними рядовым, таким же, как они.

Петру Гроза был непреклонен. Он стоял перед отцом, уже сформировавшийся, зрелый мужчина. Плохо только, что не обзавелся семьей. А может быть, и хорошо. Что случится на фронте, знает лишь один господь бог.

Пройдет более пятидесяти лет, и на закате своей жизни Петру Гроза вспомнит об этих днях очень лаконично:

— С первых же дней меня бросили в венгерский полк простым солдатом. Прожил четыре года в рядах австровенгерской армии, саботируя войну. Хотя и служил простым солдатом, я не прекращал политической борьбы, за это не раз меня сажали в карцер и в тюрьму. Когда отгремела война, я покончил с четырехлетней службой в армии и демобилизовался рядовым солдатом, без какого-либо военного чина. Но эти годы, проведенные среди простых солдат, были очень богатыми для меня, были настоящей школой.

В 1916 году Петру Гроза добивается краткосрочного отпуска, приезжает в Бэчию и женится на дочери богатого окружного врача Корнела Молдована Анне. И сразу же после венчания возвращается в полк.

Грозу, как отказавшегося от учебы в офицерской школе, использовали на тыловых работах вместе с нестроевыми. Заготавливали сено для лошадей, собирали продовольствие для армии, рыли окопы, готовили укрепленные оборонительные линии. Во время перекуров вокруг Петру собиралась толпа, и господа офицеры опасались, как бы этот острый на язык упрямый молодец не внушил рядовым армии его императорского величества крамольные мысли. Они не раз убеждались, что после разговоров с Грозой солдаты начинают задавать дерзкие вопросы, становятся упрямыми. Офицерам нечего было противопоставить жизнерадостности и остроумию Грозы, и они избавлялись от забот весьма просто — карцер. Особую «заботу» офицеров ощутил Петру после возвращения из отпуска. Их еще больше напугало то, что солдаты подходили к нему каждую свободную минуту, пробирались в темноте, искали его, чтобы узнать, как там дома. Гроза ничего утешительного не мог ответить: села опустошены, все чаще гремят колокола — извещения о погибших приходят каждый день. Из уст в уста переходило двустишие Петефи: