Петру Гроза - [75]

Петру Гроза возвратился в Деву и начал борьбу за освобождение из тюрем своих товарищей. Он делал все возможное, чтобы помочь патриотическим силам, которые во главе с коммунистической партией готовили народ к свержению ненавистной клики Антонеску.

Вавилон румынской буржуазии шел к неминуемой гибели.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ РУМЫНИИ

I

Участвовать в борьбе румынских коммунистов и всех прогрессивных сил Румынии за режим демократии и справедливости было нелегко для Петру Грозы. Но богатыря из Бэчии не пугали ни духовные, ни физические страдания. Он упорно шел избранным путем.

Осенним днем 1944 года он едет в Бухарест со своим давним боевым товарищем Петре Константинеску-Яшь, который снова приехал в Деву по поручению Центрального Комитета Румынской коммунистической партии. «Ты нужен в Бухаресте, время не ждет».

Совсем недавно они в париках, загримированные, с поддельными документами перебирались через Карпаты в Бухарест, чтобы принять непосредственное участие в событиях 23 августа 1944 года, о которых будет рассказано немного позднее. Но к власти тогда пришло правительство реакционного большинства, с которым Петру Грозе было не по пути. Посоветовавшись с руководителями компартии, он вернулся в Деву. Надо было вместе со всеми товарищами укрепить «Фронт земледельцев», сделать его массовой, всерумынской организацией.

Ни о чем не спрашивая старого, испытанного друга, Гроза поделился с ним хорошо продуманной программой развития крестьянской организации, ее одобрили вожа-ки-фронтисты и поддерживают его, Грозы, стремление и решимость сделать массовую организацию трудящихся крестьян Румынии самым близким и преданным помощником рабочего класса и партии коммунистов.

Поезд отошел от станции Дева, и впервые за многие годы Петру Гроза не обнаружил шпиков сигуранцы, всегда следовавших за ним тенью. Для сигуранцы и ее людей наступили сложные времена. Их больше волновала собственная судьба. Не следовали за Грозой и агенты национал-царанистов и либералов. Им тоже сейчас было не до него.

За несколько часов до отхода поезда Петру Гроза пригласил друга прогуляться на вершину холма к развалинам крепости. Укоренившаяся с детства привычка взглянуть на Деву и ее окрестности с крепостного холма сохранилась и по сей день. Но сегодняшняя прогулка была особой. Грозе хотелось крикнуть с вершины, чтоб его голос услышали тысячи и тысячи павших у ее подножия героев, что на землю Зэранда, на землю, столько раз политую кровью, пришел особый час. Пришли времена, которые переменят все. Он поедет сейчас в столицу Румынии с определенным и твердым намерением. Он отдаст весь накопленный жизненный опыт, все свои знания, все силы, всю энергию на преобразование Румынии. Он знает, что никому не повернуть историю вспять.

И Георге Дожа, и Хория, Клошка и Кришан, и Аврам Янку, и герои революции 1848 года, и павшие 11 тысяч крестьян в восстаниях 1907 года не имели твердого и последовательного наставника, не имели точного компаса, по которому следовало идти. Теперь у крестьян Зэранда и всей Румынии такой наставник есть. Это рабочий класс, его коммунистическая партия. Вот вдали хорошо видна Хунедоара, сейчас не дымят ее мартены, не слышен гул цехов. Но рабочие-металлурги Хунедоары и их товарищи из всех цехов страны стоят на страже победившего в Бухаресте национального восстания. Они закрепят свои позиции, зажгут домны и мартены, поведут поезда и оживят нефтяные скважины. И все это будет для страны, для ее расцвета. У рабочих есть испытанные руководители — коммунисты, которых почти двадцать один год держали в подполье, в тюрьмах и казематах сигуранцы. Они вышли сейчас на простор открытой политической борьбы, и первый союзник их — «Фронт земледельцев», созданный здесь, в краю Зэранда, и шагавший всегда в одной шеренге с рабочими.

Грозе хотелось собрать на этой горе всех борцов-крестьян, прошедших вместе с ним за эти годы через столько испытаний, и вместе с ними крикнуть, чтобы слышали горы, чтоб наполнились долины могучим голосом наступивших новых времен.

Обо всем этом он говорит своему другу Петре Константинеску-Яшь и спрашивает, помнит ли он, как то на лошадях, то на машине, а то пешком по горным тропинкам путешествовали они втроем — Скарлат Каллимаки, Гроза и он, профессор Константинеску-Яшь, — в то памятное время 1935 года, когда «Фронт земледельцев» подписал в Цебе у могилы Аврама Янку, под многовековым дубом Хории, соглашение о вечном союзе рабочих и крестьян Румынии. Вот там вдали, за городом Брадом, если смотреть внимательно, видна эта Цебя. Там под древним дубом могила дяди Петру Грозы Симеона Грозы, павшего в прошлом веке в борьбе за свободу крестьян. Петру Гроза поделился вслух мыслью — крикнуть бы сейчас так, чтобы и Симеон Гроза услышал, что на земле Румынии наступают новые времена.

Петре Константинеску-Яшь смотрел, очарованный, на седого человека, превратившегося вдруг в романтического юношу, и ему не хотелось прерывать его. Он знал, что пройдет немного времени, наступит минута успокоения, трезвого анализа — и романтический взлет сменится реалистической оценкой всех обстоятельств. Гроза, как немногие другие, умел точно оценить обстановку во всех случаях.