Петру Гроза - [110]

— Есть свечи, которые сгибаются прежде, чем догорят. А есть такие, которые держатся прямо до последней вспышки язычка пламени…

В ночь с 31 декабря 1957-го на 1 января 1958 года вся страна услышала по радио уверенный, твердый голос Петру Грозы.

— Дорогие друзья и товарищи, через несколько минут мы расстанемся с тысяча девятьсот пятьдесят седьмым годом. Мы подводим итоги года плодотворного труда на благо укрепления нашей свободной родины и в то же время — итоги целого десятилетия со дня провозглашения Румынской Народной Республики. Наш героический рабочий класс, наше трудолюбивое крестьянство вместе с нашими замечательными деятелями культуры и науки, воодушевленные достигнутыми до сих пор результатами, осуществляют с полной уверенностью великое дело строительства новой жизни, они превратили страну в огромную строительную площадку. Народ уверенно следует правильной политике Румынской рабочей партии и правительства Румынской Народной Республики, развивает свое хозяйство и день ото дня обогащает новыми ценностями нашу культурную сокровищницу. Мы вступаем во второе десятилетие нашей республики, начинаем новый год мирного труда, полные спокойствия за судьбу любимой родины, за светлое будущее нашего трудолюбивого народа. Вступаем в новый, тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год с тем же твердым убеждением, что мы и дальше будем укреплять союз между рабочим классом и трудящимся крестьянством, будем углублять сотрудничество и братство между румынским народом и национальными меньшинствами нашей обшей родины.

Мы уверены, что наш трудолюбивый и талантливый народ в сотрудничестве со своими добрыми друзьями и соратниками из стран социалистического лагеря, возглавляемого Советским Союзом- пойдет дальше по пути социалистического развития промышленности и сельского хозяйства, и это приведет к непрерывному росту общего благосостояния.

Новые выдающиеся достижения науки станут служить трудящемуся человеку. Произведения литературы и искусства, рожденные любовью к народу и нашей новой действительностью, будут способствовать повышению культурного уровня масс и осуществлению желания трудящихся сделать свою родину цветущей. Мы уверены, что социалистические страны, наш великий друг Советский Союз, миролюбивые силы всей земли добьются и в этом году значительных побед на пути к установлению прочного мира и мирного сосуществования между народами — самого горячего желания человечества.

За светлое будущее нашего народа, за победу мира и взаимопонимания между всеми странами! Разрешите мне в эту новогоднюю ночь пожелать вам наше традиционное: «La multi ani!»[60]

3 января вместе с этим поздравлением румынские газеты публикуют следующее сообщение:

«После хирургического вмешательства, произведенного 17 ноября 1957 года, в здоровье доктора Петру Грозы произошло субъективное улучшение, но болезнь продолжает развиваться. В последние дни общее состояние здоровья ухудшилось. Применяется соответствующее лечение».

Узнав об этом, поспешил в столицу «повивальный отец» Грозы бачу Михэилэ Михок. Он был уже очень стар. На вопрос, сколько ему лет, отвечал: «Я их не считаю». В вагоне поезда Дева — Бухарест вспоминал, как приезжал к нему Петру, привозил теплую одежду, добротные ботинки, красное густое вино «Медвежья сила». Улыбнулся старик, вспомнив, что сказал ему тогда Петру по поводу этого вина. В другой раз бачу Михэилэ горевал, что вот не подумал он съездить в город и купить в дом высокое кресло для премьер-министра, а то как он будет сидеть на низком, неказистом, а Гроза пошутил: «Низкие стулья куда удобнее — с них не так больно падать».

Никто не знает, чем занимался в Бухаресте бачу Михаила Михок. Только бытующая в краю Зэранда легенда о смерти Петру Грозы дает повод думать, что ее привез сюда «повивальный отец».

Вечером 6 января 1958 года в квартире Георге Георгиу-Дежа зазвонил телефон. В трубке раздался бодрый голос:

— Говорит Гроза. Я прошу вас, зайдите ко мне. — Голос прервался, но тут же зазвучал так же бодро: — Вместе со всеми товарищами. В десять вечера.

Высшие партийные руководители Румынии, близким и верным соратником которых был столько лет доктор Петру Гроза, пришли к нему. Они знали, что Гроза обречен, и догадывались, зачем он их позвал.

К комнате, где лежал Петру Гроза, примыкали просторная прихожая и комната дежурных врачей. Вошедшим сразу бросилась в глаза необычная картина — длинный стол, обильно накрытый, как на больших торжествах. В правом углу на стуле висит проковица. Они остановились, растерянные, не вполне отдавая себе отчет в том, что происходит. Открылась дверь, и на пороге появился Петру Гроза. Он был чисто выбрит, одет в безупречно сидящий на нем любимый костюм — черный пиджак, брюки в полоску, накрахмаленный высокий воротник, бабочка, белый платочек в нагрудном кармане, в шляпе и с тростью. Он без видимого усилия привычным жестом отдал трость порученцу, затем снял шляпу:

— Привет, друзья!

Шляпу тут же взял порученец и застыл. Гроза подошел к столу, появившийся официант налил в рюмки винарс из Зэранда.

— Давайте выпьем, друзья! Будьте здоровы!