Петр Столыпин - [11]

В мемуаристике и позднейших исторических исследованиях назначение Столыпина вызвало много споров о том, кто именно ему способствовал при назначении, и при этом назывались разные фамилии высших сановников. Думается, что ответ здесь лежит на поверхности – царь уже ранее достаточно хорошо знал Столыпина. Этой же точки зрения придерживался и брат Петра Аркадьевича – известный журналист Аркадий Столыпин, написавший в своих воспоминаниях, что самодержец действовал «по своему личному почину». Николаю II не особенно были нужны чьи-то дополнительные рекомендации, он высоко оценил столыпинскую энергию и личную храбрость при подавлении революционных выступлений в «трудной» Саратовской и в соседней Самарской губерниях.

Несомненно, некоторую роль в назначении сыграл Горемыкин (к нему царь относился с нескрываемой симпатией, об этом говорит и повторное назначение Ивана Логгиновича председателем Совета министров в 1914 году), о чем свидетельствуют следующие слова Николая II: «Спасибо старику-Горемыкину, что он в трудное время порекомендовал мне Столыпина». Впрочем, подавляющее большинство современников сходились во мнении, что последний император, как правило, воспринимал лишь те советы, которые совпадали с уже сформировавшимся у него мнением.

Однако было бы явной примитивизацией считать, что Столыпин был назначен императором только как деятель, проявивший энергию и отвагу в борьбе с революционными выступлениями (что, прежде всего, и ценил в нем Горемыкин). К этому времени среди военных и гражданских властей империи уже проявились деятели, ничем в этом отношении не уступавшие саратовскому губернатору. Столыпинская твердость в борьбе с террором была, несомненно, важным фактором при принятии решения о назначении, но далеко не единственным (подробнее об этом мы скажем ниже).

Что касается вопроса отношений с I Думой (ставшей центром деятельности всей оппозиции), то император к этому времени еще не принял определенного решения в отношении дальнейшего курса и оставлял за собой свободу маневра. Во всяком случае, Столыпин при всей своей декларируемой жесткости не был все же для Думы настолько неприемлемой фигурой, как Дурново, давно уже сжегший за собой все мосты в отношениях с оппозиционными думцами. Именно в этом заключается одна из главных причин назначения царем Петра Аркадьевича на пост главы МВД.

Столыпин не верил, что сможет достичь успеха в условиях постоянной неопределенности царской позиции по ключевым вопросам государственной жизни и особенно неэффективности существовавших механизмов государственного управления, но он не считал для себя возможным уклониться от исполнения долга. Его позицию в этом отношении ярко иллюстрирует следующее высказывание: «Нельзя сказать часовому: у тебя старое кремневое ружье; употребляя его, ты можешь ранить себя и посторонних; брось ружье. На это честный часовой ответит: “Покуда я на посту, покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать старым”».

Новый глава МВД был в этом высказывании предельно откровенен. Несмотря на все несовершенство государственной системы Российской империи, ее несоответствие вызовам времени, он выполнял роль часового, готового защитить вверенный пост ценой собственной жизни.

Правда, Столыпину пришлось непосредственно заниматься всеми вопросами министерства, продолжавшего оставаться наиболее важным органом в системе государственного управления, очень недолго – до июля 1906 года. Хотя, став председателем Совета министров, он и остался одновременно министром внутренних дел, но колоссальная занятость на посту главы правительства не давала ему возможность постоянно заниматься всеми текущими делами министерства (что впоследствии, возможно, стало главной причиной его смерти). Но за несколько месяцев ежедневного руководства Министерством внутренних дел Петр Аркадьевич занимался самым широким кругом вопросов – от тонкостей полицейской службы и земских проблем до политических вопросов стратегического характера.

Хотя Столыпин и не был профессионалом в вопросах политического сыска (данное направление работы в условиях революционного кризиса в силу понятных причин было в работе МВД абсолютным приоритетом), его как руководителя очень высоко оценивали даже наиболее опытные жандармские деятели. Он сделал все возможное, чтобы вникнуть в совершенно новую для него сферу деятельности и считал своей опорой не просто профессионалов, но людей, имевших гражданское мужество не приукрашивать свои донесения о положении дел. Например, генерал Александр Васильевич Герасимов, имевший заслуженную репутацию не только одного из наиболее авторитетных охранников империи, но и человека, который никогда не боялся отстаивать собственную позицию перед самым высоким начальством, писал о своем шефе: «Работа под руководством последнего принадлежит к самым светлым, самым лучшим моментам моей жизни… Уже во время первого свидания Столыпин произвел на меня самое чарующее впечатление как ясностью своих взглядов, так и смелостью и решительностью выводов. Он знал обо мне от Дурново и потребовал, чтобы я представился ему немедленно после вступления его в должность. Прием длился, наверное, около часа. Я сделал обстоятельный доклад о положении дел в революционных партиях. Столыпин просил меня сноситься с ним по всем делам, касающимся политической полиции, непосредственно, минуя Департамент полиции.