Петр Машеров: падение вверх - [70]

Только Машеров голову на подушку положил, как раздался сильный и подозрительный храп. Через некоторое время Полина Андреевна попыталась его разбудить, но ничего не получилось. С тем и ушла на работу. Примерно в 10.00 позвонила домой, однако дочери Машерова тоже не разбудили. Немного позже она позвонила снова, в этот раз ей сказали, что Машеров принял душ и уехал. Но что-то с ним было не так: в ванной он не мог стоять на ногах и несколько раз падал, в чувство его приводили нашатырем и горячим чаем.

Пленум проходил в здании областного театра. По дороге Машеров попросил, чтобы водитель опустил стекла. При этом на улице было весьма свежо, если не сказать морозно. Водитель был шокирован, таким он шефа никогда не видел. Все знали, что Машеров не употребляет алкоголь, а тут в машину сел откровенно пьяный человек. Не меньше удивились и участники Пленума Брестского обкома партии. У выступающего в ходе чтения доклада явно заплетался язык. Участники были в легком недоумении. Их взгляды вопрошали: «Что происходит?» Первое, что приходило на ум, — Машеров сильно выпил и не проспался. Тем не менее пост он не сдавал, врачей вызвали лишь в перерыве. Знакомый медик, который присутствовал на Пленуме, рассказал Полине Андреевне, что те ему сделали уколы, он немного отлежался и после перерыва дочитал доклад самостоятельно. Машеров вернулся домой крайне усталым. В таком состоянии он находился целую неделю. С работы возвращался рано, в 4–5 дня, и сразу спать.

Заведующий Брестским облздравотделом настоял, чтобы Машеров уехал на неделю отдохнуть в Беловежскую пущу. Только прямая угроза перезвонить Кириллу Мазурову, который к этому времени сменил Патоличева и стал первым секретарем ЦК КПБ, воздействовала на Петра Мироновича. В Беловежской пуще он поселился вместе с женой, но не в правительственной резиденции в Вискулях, а в одном из деревянных домиков, расположенных недалеко от нее.

Каждый день он прогуливался к озеру: пять километров в одну сторону и столько же обратно. Потом обедал и засыпал.

Полина Андреевна сильно переживала, что могла отправить мужа на тот свет. Да еще и сотрудники местного КГБ начали выяснять все обстоятельства происшедшего, просили показать лекарство, которое она дала мужу. Как оказалось, вторую таблетку Полина Андреевна выбросила, чтобы исключить всякие вопросы. А позже узнала, что старая женщина принимала это лекарство постоянно.

Эта история приведена Славомиром Антоновичем в биографии Машерова со слов Полины Андреевны. Если смотреть поверхностно, обычный эпизод из жизни. Но, копнув глубже, замечаешь множество нестыковок, которые порождают массу вопросов. Во-первых, не совсем понятна цель, с которой в начале 1990-х годов прошлого века жена Машерова обращается к событиям тридцатилетней давности. Складывается впечатление, что она либо испытывала угрызения совести из-за своей роли в этой истории, либо старалась выдать желаемое за действительное и тем самым пресечь слухи, которые циркулировали в соответствующих кругах. А скандал, судя по всему, был нешуточный. Взять вину на себя и вывести мужа из-под удара — именно такое объяснение напрашивается в первую очередь. Не менее странно ведет себя и автор книги Славомир Антонович. Он отводит этой неприглядной истории почти две страницы текста, но сам ее никак не комментирует.

Надо сказать, что практически весь рассказ вызывает сомнения. Во-первых, зачем Полине Андреевне, профессиональному зубному врачу, нелегальными путями доставать без рецепта сильнодействующее наркотическое лекарство для бабушки секретаря одного из райкомов партии? Уверен, что человек, занимающий подобную должность, в то время способен был решить этот вопрос самостоятельно, одним телефонным звонком. К чему нужно было задействовать жену первого секретаря обкома партии для того, чтобы достать таблетки?

Во-вторых, пусть и стоматолог, но все же врач дает сильнодействующее лекарство своему мужу, не зная о свойствах препарата? Подобное объяснение как-то слабо вяжется со здравым смыслом. С помощью барбитуратов, к которым относился амбутал, нередко сводили счеты с жизнью. Например, в конце 70-х годов прошлого века, приняв нембутал, покончила с собой бывшая подруга Владимира Маяковского Лиля Брик.

В-третьих, почему на тумбочке в спальне Машеровых оказалось только две таблетки? По две таблетки снотворное не продается. Значит, амбутал кто-то принимал и раньше. Но кто? Полина Андреевна или Машеров? Если, как утверждала Полина Андреевна, бабушка пила сильнодействующее средство регулярно, минимум таблетку в день, речь бы шла даже не об одной упаковке, уж точно не о двух таблетках.

В-четвертых, если на протяжении длительного времени препарат не вредил старому человеку, как для сорокалетнего здорового мужчины опасной оказалась всего одна таблетка?

Клиническая картина воздействия барбитуратов такова. Продолжительность действия снотворного зависит от типа вещества и в общей сложности составляет от шести до двенадцати часов. К тому же усилить действие препарата может прием спиртного или кофеина. Эффект от барбитуратов во многом схож с эффектом от алкоголя: небольшие дозы успокаивают и способствуют расслаблению мышц; большие могут вызвать нетвердую походку, невнятную речь, замедление рефлексов; значительные — привести к коме или летальному исходу. И профессиональный врач не могла не знать об этом. Между приемом первой таблетки (6.00 утра) и выступлением Петра Машерова на Пленуме (11.00) прошло меньше шести часов. То есть даже одну таблетку сильнодействующего снотворного врач по определению не должна была ему давать.