Однако на самом деле она нисколько не раскаивалась, что взяла верх, и продолжала играть ничуть не хуже. Кэт подумал, что, если бы не тренировался последние несколько месяцев, она бы просто вышибла из него дух. Первый сет она выиграла со счетом шесть-один, и Кэт перестал испытывать угрызения совести из-за того, что ему захотелось одержать победу над женщиной. Собравшись с силами, он кое-как выиграл следующий сет со счетом семь-пять. В третьем сете при счете четыре-четыре она взяла его подачу, и тут на какую-то секунду он вспомнил о Куантико, о десятимильном забеге, когда он основательно выложился. Он принял ее подачу, потом потерял свою, потом снова взял. Он сейчас полностью сосредоточился на игре; ведь его сопернице впору сражаться на Уимблдонском турнире.
Наконец они упали на скамейку рядом с загородкой. Оба окончательно выдохлись и обливались потом.
— А вы сукин сын, — сказала она. — Вы всегда так играете с девушками?
— С девушками? Да вы настоящая дьяволица! Неужели вам нисколько меня не жаль?
— Давно меня не обыгрывали мужчины, — вы — первый.
— Первый мужчина? А с какими женщинами вы играли — с Навратиловой?
— Сколько вам лет?
— Мне... — Он замолчал, попытался напрячь мозги и в конце концов посмотрел на часы. Двадцать девятое. — Боже мой, я забыл, — пробормотал он.
— Что забыли?
— Завтра мне будет пятьдесят.
— Пятьдесят?
— В этой игре я показал себя юнцом, но вы-то насколько моложе меня — лет на двадцать?
— На пятнадцать, дурачок.
— О-о-о, извините.
— А теперь бегом — к морю, — скомандовала она и понеслась к берегу.
Он поплелся за ней по узкой тропинке. Пробираясь по большому валуну, заметил брошенные друг за другом на песке ее теннисные принадлежности и, скользнув глазами по этому своеобразному следу, ведущему прямо в море, увидел в воде обнаженное гибкое тело. Снимая кроссовку, он неловко запрыгал на одной ноге, потом на другой, затем стянул шорты и майку. Затем Кэт на бегу врезался в волны, сделал несколько шагов вперед и нырнул. Она была в пятидесяти ярдах от него, но плыла медленнее, чем он. Он нагнал ее, когда они были в сотне ярдов от берега.
— Для пловца вы отлично играете в теннис, — сказал он, подплывая к Мэг.
Она брызнула ему в лицо, развернулась и поплыла обратно. Он плыл на расстоянии нескольких гребков от нее. Мэг нащупала дно, вышла из воды и упала спиной на мокрый песок. Он улегся рядом. Оба тяжело дышали, и он не мог не замечать ее наготы, особенно полных загорелых грудей, которые вздымались от тяжелого дыхания. На ее теле не было никаких светлых полосок от купальника. Он вдруг почувствовал, что ему срочно нужно перевернуться на живот, чтобы скрыть явные признаки возбуждения.
— Давненько не было у меня такой крутой тренировки, — сказала она, все еще не отдышавшись.
— У меня тоже, — ответил он, дыша еще тяжелее, но по другой причине. Он знал, что неприлично так глазеть на девушку, но ничего не мог с собой поделать.
А ее, казалось, нисколько не волновало то, что они оба лежали голыми.
— Скоро стемнеет, — произнесла она, слегка подернувшись. — Пойду-ка я лучше приготовлю ужин.
— А я задержусь тут ненадолго, чтобы окончательно прийти в себя, — сказал он, чувствуя, что не может при ней подняться.
Она встала и медленно пошла к дому, собирая по дороге одежду. Он смотрел, как она остановилась, чтобы обмыться под душем, установленным прямо на улице. В лучах заходящего солнца ее тело отливало бронзой. Затем она скрылась из виду.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы заставить себя переключиться мыслями на что-нибудь другое, и наконец, почувствовав, что опасность миновала, Кэт поднялся на ноги. Он проворно добежал до душа, схватил на веранде полотенце и, открыв скользящие двери, прошел в свою комнату. Там он побрился, принял горячий душ и вытянулся на кровати, чтобы минутку спокойно полежать.
* * *
Она провела прохладной рукой по его лицу, чтобы разбудить. В комнате было темно. Он лежал на спине с полотенцем на чреслах.
— Как насчет того, чтобы выпить? — предложила она. — Ужин будет готов через полчаса.
Кэт посмотрела на часы. Оказывается, он проспал целых полтора часа.
— Конечно. Угостите меня каким-нибудь местным напитком.
Он распаковал вещи и надел легкий хлопчатобумажный костюм и парусиновые туфли. На кухне его уже ждал ромовый пунш, а Мэг тем временем жарила бифштексы и собирала на стол.
— Могу предложить только замороженные овощи, — сообщила она. — В доме нет ничего свежего, кроме картошки, которую я уже сунула в духовку запекаться.
На ней был свободный халат из мягкой шерстяной ткани, который подчеркивал линии ее фигуры, когда она двигалась.
— Я подумала, что вы не прочь отведать американского блюда, — сказала она.
— Заманчиво звучит. У вас прекрасный дом.
— Это все, что у меня есть, да еще «мерседес», — ответила она. — Уже четыре года я все усовершенствую его. И сейчас это примерно то, что мне нужно.
— Мне бы следовало догадаться. Он похож на вас. Зачем вы привезли меня сюда? Вы же меня совсем не знаете?
— Знаю. Сегодня я знаю вас лучше, чем вчера. Хотите, я прямо сейчас проанализирую ваш характер?
— Почему бы нет?
— Конечно, я располагаю только общими сведениями о вас и о вашем деле.
