Петька из вдовьего дома - [4]

Однажды после особенно сильной драки с братом Василием Андрей ушел в город, подыскал там квартиру и теперь уже окончательно отделился от большой семьи.

Квартира в конце Набережной улицы[8], совсем близко от оврагов, была маленьким флигельком из одной комнаты. Около двери стояла русская печь с подтопком, продолжением ее служила перегородка из тонких досок, делившая комнату на две половины.

Место между печью и окном — в одну квадратную сажень — занимал кухонный стол и деревянная лохань с глиняным рукомойником, на столе посудные полки, сбоку в коридорчике — вешалка. В чистой комнате поставили кровать, пять табуретов, большой сундук с одеждой и маленький — с бельем.

Справили новоселье, и семья Андрея зажила на новом месте своей жизнью. Мир в семье поддерживался Анной. Она, несмотря на вспыльчивость, во всем уступала и подчинялась мужу, как в свое время ни разу не ослушалась суровой матери. Только однажды попыталась она дать мужу отпор, но тотчас же в этом и раскаялась.

Андрей был человеком суровым, но справедливым. Зато пьяный становился невыносимым. Он без конца жаловался тогда на тяжелую работу, говорил, что семья из него вытягивает все жилы, что жена барыня и ничего не делает.

Обиженная Анна, одна управляющаяся с хозяйством, обмывающая и обшивающая всю семью, как-то не выдержала, перекрестившись на икону, сказала с сердцем:

— Дай бог такого мужа твоей сестре! Пусть и она поживет барыней.

Андрей рассвирепел. Одним ударом тяжелого кулака свалил жену на пол.

— A-а, ехидна! — кричал он. — Так ты хочешь, чтоб у моей сестры муж был пьяницей?

На другое утро он виновато поглядывал в ее сторону, говорил смущенно:

— Дура ты, Анна! Разве можно со мной, с пьяным, спорить?..

С тех пор Анна не перечила мужу ни пьяному, ни трезвому. Побоев она боялась ужасно. С детства ее никто не бил. Отец от большой доброты, а матери не было случая — девочка росла послушной и робкой и трепетала от одного строгого взгляда матери. На свое несчастье она была похожа и внешностью и характером на отца, за которого мать была выдана насильно, а потому старшая дочь ей была почти ненавистна. Все ласки матери доставались сыну и младшей дочери Татьяне — ее любимице.

Теперь Анна ждала пятого ребенка, который по наказу мужа должен был быть мальчишкой. Около нее хлопотала мать, Александрия Яковлевна Гаврюшова[9], женщина уже старая, но красивая и не по годам стройная. Она была повивальной бабкой и приняла в свои руки родившегося внука, обмыла ребенка и удивилась даже:

— Что это ты, Анна, родила какого урода? Голова большущая, глаза большущие, а шея тонкая и длинная. Как галчонок!

В обед вернулся с завода Андрей, спросил сразу же от порога:

— Что? Девка?

— Мальчонка! — ответили враз и жена и теща.

— Обманываете? — не поверил он.

— Сам смотри! — теща обиженно протянула ему ребенка.

— А ведь и правда, мальчишка! — обрадовался Андрей. — Ну спасибо тебе, Анна! Вот ведь ты у меня какой молодец! — и он крепко поцеловал смеющуюся жену, потормошил запищавшего младенца:

— Работник будет! — сказал одобрительно.

ГЛАВА II

содержит описание первых лет жизни Петьки, его радостей и горестей, а также стремлений все знать и иметь обо всем собственное мнение

Мальчик родился третьего мая 1877 года[10]. Ему повезло с самого начала. Петька явился желанным ребенком в семье. А поскольку работы отцу на заводе пока хватало, то и сытный хлеб ему был обеспечен. К тому же у него было три няньки — три сестры, старшей из которых исполнилось уже семь с половиной лет.

Будто для благополучия Петьки Заломовы с низкого берега над гнилым затоном Волги перебрались к тому времени на высокую гору[11], где всегда был здоровый свежий воздух и откуда открывался прекрасный вид на раскинувшееся на десятки верст Заволжье.

Петька помнил себя лет с двух. К этому периоду во всяком случае относятся первые яркие воспоминания его.

… Ослепительно сияющий теплый день. Видимо, был какой-то праздник, потому что отец дома. Он сидит у окна, курит и читает газету. А Петька лежит на большом сундуке около печки, нежится в тепле и очень хочет, чтобы отец обратил на него внимание. Наконец он не выдерживает, осторожно вылезает из-под одеяла и в одной коротенькой рубашонке, без штанишек начинает прыгать на постели.

— Бесштанный Петька! Бесштанный!.. — дразнит его смеющийся отец и напевает забавную песенку:

— Бесштанный рак

Покатился в овраг.

Там кошку дерут —

Петьке лапку дадут!

Петька останавливается, глядит на свои голые тонкие ноги, на раздутый живот и чего-то стыдится. Он закрывает глаза руками и постепенно прячется под одеяло.

Отец смеется громче прежнего.

… Еще Петька помнит свой дом — он маленький, в три окна, с односкатной пологой крышей. Окна низко от земли. И Петька, когда гуляет в синем кафтанчике по двору, заставленному огромными телегами, заглядывает то в одно окно, то в другое. Он машет руками и отгоняет белых кур от зеленой завалинки.

… Помнит Петька и слова своей первой песенки, которую пел «басовитым» голосом перед гостями.

Отец жалобным речитативом начинал:

— Государь ты мой, Сидор Карпович! А сколько у тебя, мой батюшка, сыновей?

Петька важно отвечал: