Петербургский сыск, 1874–1883 - [5]

– Добрый день! – Жуков без стука, помахивая тростью, вошёл в комнату, которую занимал частный пристав Петергофского участка коллежский асессор Вышинский, в последние месяцы не сколько для солидности помощник Путилина начал носить с собою трость, но главное, что там сокрыт был тонкий стилет, преступники пошли уж больно нервические, сразу же бросаются с кулаками на полицейских, либо того хуже хватаются за ножи.

Низенький с брюшком господин в форменном кителе смотрел в окно, после приветствия незнакомца, обернулся, смерил взглядом вошедшего и тонким фальцетом спросил:

– Чем обязан?

– Помощник начальника сыскной полиции Михаил Силантьевич Жуков, —отрекомендовался прибывший.

– Славненько, ой, как славненько, – улыбнулся коллежский асессор, ощерив рот с темными пятнами отсутствующих некоторых зубов, – а мы заждались. Погода—то не очень способствует нахождению убиенных на жаре, мы уж их прикрыли рогожками, но всё равно. И пока мы вас ждали, так там в лесу всё Лигово с Красным селом перебывало.

– Что ж тогда приступим к делу, – серьёзное лицо Миши ещё более нахмурилось, – и сразу же пройдём на место преступления.

– Непременно, – пристав водрузил на лысую голову фуражку.

По дороге, которая не заняла много времени, Козьма Иванович рассказал, что тела нашёл лесник господина Полежаева Иван Поливанов, делал обход, «ежели нужен, то доставим на место», добавил он.

– Конечно, хотелось бы побеседовать.

– Устроим, – и пристав жестом подозвал следующего в шагах пяти полицейского, шепнул что—то ему на ухо, и тот, чуть ли не лошадиным галопом, удалился, унося с собою грохотание сапог.

– Что успели узнать? – Поинтересовался Миша.

– Когда пронёсся слух об убиенных. – тяжело вздохнул Вышинский, да, господин Жуков, в наших краях слухи разносятся, как лесной пожар в ветреную погоду, стоит кому—то что—то сказать, так на другом конце села или города об сказанном известно, так вот когда я прибыл на место убийства…

– А разве? – Миша указал рукой в сторону дома, в котором размещался участок.

– Да, от участка рукой подать, да я, – пристав стушевался, был совсем в другом месте, – пожевал ус, – понимаете, служба.

– Я понимаю, – помощник Путилина улыбнулся, – продолжайте.

– Так вот. Когда я прибыл на место преступления, там уже толпился народ, н не это главное, – снова пожевал ус, – среди любопытствующих был Игнатий Горностаев, проживающий недалеко, вот он в одном из убитых признал своего крестника Николая Игнатьева.

– Кто таков этот Горностаев? – Заинтересовано спросил Жуков.

– Отставной унтер—офицер, воевавший ещё в Крымскую кампанию, имеет две медали, имеет хозяйство.

– Так, так.

– Ничего плохого о нём не известно.

– Хорошо, – махнул рукой сыскной агент, мол, итак всё понятно, – продолжайте.

– Больше продолжать нечего, по словам Горноставева Николай проживал на Петроградской стороне с родителями, последний раз отставной унтер—офицер видел его с год назад.

– В общем известно только имя убиенного?

– Так точно, личность и где проживает, то есть проживал, – поправил себя пристав.

– Интересно, – ёрзал в кресле Иван Дмитриевич, – значит к твоему приезду опознан был один из убиенных?

– Оба?

– Удивился Путилин. – А второй когда?

– Так, пока я прибыл в Лигово, пока познакомился с приставом, – начальник сыска взглянул недобрым взглядом на помощника, – да, Иван Дмитриевич, виноват. Должен всех знать служащих в полиции, но времени…

– Миша, Миша, – Путилин погрозил пальцем, —ты должен их знать не только, как их прозывают по батюшке, но и можно ли полагаться всецело на них в расследовании, ты же понимаешь, что не все приставы готовы нам помогать.

– Иван Дмитрич, исправлюсь, – опустил голову Миша.

– Ладно, продолжай.

– А далее…

Место преступления находилось недалеко, в четверть часа или чуть поболе ходьбы. Дорогою шли молча, говорить было не о чем, а бросать слова впустую не хотелось, не то время. Миша всё размышлял – с чего начинать следствие? Имя убитого известно, это уже продвижение вперёд, вот второй неизвестен, так это дело дней, хотя зарекалась свинья в грязи не валятся, да себя и не послушала.

Тела можно было найти по приглушённому гомону небольшой толпы, которая, как любопытное вороньё окружает блестящие вещи, так и люди стремятся посмотреть на чужое горе.

– Козьма Иваныч, – приложил руку к околышу фирменной фуражки полицейский, – тут малец один объявился, так сразу и второго убиенного опознал.

Пристав довольно заулыбался, словно говоря, что я же знал, что так и будет, мы тоже тут не лаптем щи хлебаем.

Миша кивнул головой и произнёс:

– И где опознавший?

Полицейский удивлённо взглянул на Вышинского, спрашивая взглядом, что это за молодой нахал, но Козьма Иванович кивнул, давая понять, что следует отвечать незамедлительно, хотя человек и молодой, но из столичных чиновников.

– Если вам угодно, – на лице полицейского появилась заинтересованная улыбка, – опознавший сейчас же предстанет перед вами?

– Пожалуй, – ответил Жуков, выдерживая секундную паузу, – можно с ним поговорить сейчас, если вы, господин Вышинский, не против?

– Отнюдь, – расплылся в улыбке пристав и добавил строгим голосом, – пригласи.