Петербургский сыск, 1870–1874 - [7]

– То—то, в первый раз прощение тебе, но попадёшься во второй…, – так и не докончив фразы, вышел со двора.

Ночь вступила в свои законные права.

В полдень следующего дня первый раз за столько лет раздался стук и вошел помощник.

– Иван Дмитрич, – он прикрыл за собою дверь, – Иван Дмитрич, к Вам дама.

– Пригласи, – не поднимая глаз, Путилин произнёс и продолжил чтение документа.

В кабинет, нет, не вошла, а именно впорхнула особа, лицо которой было прикрыто вуалью, но разве можно скрыть молодость за темною сеткой.

Модный гардероб говорил о достатке, дама теребила в руках платок, выдавая тем самым сильное волнение, ежесекундно подносила его к лицу. Слышались негромкие рыдания.

– Сударыня, прошу вас, успокойтесь, – Путилин отложил в сторону документ, – не волнуйтесь.

Дама расправила стройный стан.

– Расскажите, в чем дело?

Было заметно, что она не знает с чего стоит начать и поэтому нервно сжимала батистовый платочек.

– Господин Путилин, я попала в страшную беду, – всхлип прервал ее слова.

– Прошу вас, вытрите слезы, возьмите себя в руки, так мы не доберемся до сути, – предложил стакан воды, от которого посетительница отказалась.

– Хорошо, хорошо, – вымолвила дама и, словно по мановению волшебной палочки, ее голос стал спокойным и приятным на слух.

– Иван Дмитриевич, мне стыдно, но я вынуждена просить помощи. Я в большой опасности.

– Расскажите, что за опасность. Не торопитесь, – хозяин кабинета встал из—за стола и присел на стул, стоящий напротив посетительницы. – Я внимательно слушаю.

– Дело в том, что меня хотят убить, – еле слышно выдавила дама.

– Как вас?

– Да.

– И кто этот негодяй?

– Мой знакомый поручик грозился убить меня сегодняшней ночью.

– Чем вызвано это, прямо скажем, странное желание?

– Несколько дней тому я призналась ему, что мне ужасно наскучил наш затянувшийся роман. Он был взбешен до крайности, последней каплей, толкнувший меня на разрыв, были приступы безосновательной ревности, сцены которой он устраивал в моем доме. И вот теперь до меня дошли слухи, что именно сегодня ночью он замыслил злодеяние. Я боюсь, мне страшно оставаться одной в доме.

– Сударыня, ведь у вас есть знакомые, у которых вы можете провести опасную ночь.

– Мне неловко, – дама опустила голову, – в обществе пойдут слухи. Моя репутация… Сделайте что—нибудь.

– Вы не знаете, где он может находиться в данное время?

– Не знаю, – честно ответила дама.

– Так, значит, сегодня вечером он обещал явиться на Вашу квартиру, чтобы свершить злодеяние?

– Да, – глухо вымолвила посетительница.

Путилин поднялся со стула, потирая рукою подбородок, прошелся по кабинету, обдумывая услышанное.

– М—да, ситуация, – снова присел напротив дамы, – я могу выставить агентов вокруг дома.

– Это будет скандал, и я не уверена, что поручик оставит меня в покое. Он может явиться сегодня, а может и в следующую ночь?

– Сударыня, я не располагаю таким штатом, чтобы каждую ночь нести караул подле вашего дома.

– Я понимаю, но помогите мне, я потеряла сон и вздрагиваю при каждом шорохе и стуке в доме. Скрипнет ступенька, мое сердце готово разорваться на части. Ветка скользнет по окну, я лечу к чулану, чтобы спрятаться.

– Чем же тогда я могу Вам помочь?

– Не знаю, – сжалась в комок посетительница. – Может быть, пришлете ко мне на квартиру агента, пусть побудет сегодняшней ночью моим телохранителем? Поручик, услышав мужской голос, ретируется и больше не будет меня беспокоить?

– Сомневаюсь, чтобы на безумца подействовал этот план.

Иван Дмитриевич вызвал помощника и тот пригласил дежурного чиновника. Путилин вкратце передал суть дела и поручил сопроводить даму домой, помочь в разрешении создавшейся ситуации.

После ухода дамы, переминаясь с ноги на ногу, в кабинете появился молодой агент.

– Иван Дмитриевич, есть известие, вчера в ресторане «Доротта» заказан самый большой и дорогой кабинет с ужином на десять персон, причем господин вел разговор непосредственно с хозяином, просил, чтобы остальная часть была закрыта для публики, но владелец не соблазнился большими деньгами и отказал.

– Добрая весть, – произнёс Путилин, – я думаю, это тот, кого мы разыскиваем.

Вечером, заехав за Нестроевым, Путилин с несколькими агентами направился в названный ресторан и занял соседний с заказанным кабинет. Было выпито несколько чайников чая, когда с улицы донесся шум. Подъехала большая компания.

Они вели, как дорвавшиеся до денег студенты, скинули шубы в фойе, со смехом поднялись в кабинет.

В потолок ударили пробки, и пенные струи вырывалась наружу, обдавая окружающих искрящимися брызгами игристого вина. Женские голоса перебивали грубый мужской говор.

Путилин смотрел на компанию сквозь отверстие в двери, имеющееся в каждом кабинете. Из компании он узнал молодого карманника, промышлявшего на галерее второго этажа Гостиного двора со стороны Невского проспекта.

– Петр Петрович, – спросил он у Нестроева, – Вы были в Гостином дворе перед пропажей денег?

– Да, – сказал провинциал.

– Случайно не со стороны Невского?

– Мне понравился вид, и я любовался проспектом.

– Понятно. Я покажу вам одного человека, видели ли вы его где—нибудь?

Нестроев посмотрел на веселящуюся компанию и с трудом признал карманника, который там, на галерее что—то ему рассказывал.