Петербургские женщины XVIII века - [17]

Главным европейским танцем уходящего XVII века был менуэт — медленный, изысканный и сложный, включавший большое число разнообразных шагов и фигур, требовавший обучения с детства. На ассамблеях Петра I менуэт, как правило, танцевала одна пара, демонстрировавшая безупречную выучку. И только во времена Елизаветы Петровны число пар значительно возросло.

Любимейшим танцем молодежи был полонез, или польский. Его основной шаг было нетрудно выучить. Он состоял из трех движений: глиссе правой ногой (носок скользит по полу), переходящее в плие (небольшое приседание на ноге) — шаг на полупальцы левой ногой — шаг на полупальцы правой ногой. Двигаясь таким образом по залу неторопливо и грациозно («польской не терпит прыжков, то по сему и не должно ни слишком подниматься, ни слишком сгибаться, или приседать», — предупреждали учебники танцев), танцоры выделывали множество фигур. Одной из них был, например, фонтан (дойдя до стены, пары расходились: кавалеры шли налево, дамы — направо, в конце зала сходились, снова соединялись в пары, и колонна шла дальше), разновидностью фонтана был «проход сквозь строй», когда встретившись у другой стены, пары не соединялись, но дамы и кавалеры проходили на сторону партнера. Строй дам и строй кавалеров при этом скрещивался, как бы проходя друг сквозь друга. Исполняя змейку «лабиринт», все танцующие выстраивались в цепочку за первым кавалером, который ведет их, описывая разные фигуры (зигзаги, улитку и пр. — как подскажет фантазия). В фигуре гирлянды все пары выстраивались в цепочку, которая замыкалась в круг. Затем кавалеры и дамы начинали, танцуя, меняться местами, всякий раз оказываясь лицом к лицу с новыми партнерами. Так продолжалось до тех пор, пока каждая танцорка не возвращалась к своему танцору.

Особой привлекательностью для молодых людей обладала одна из разновидностей полонеза. Князь Долгоруков пишет: «Круглый польский, который, кажется, был выдуман для интриг: он продолжался по нескольку часов, все в свою очередь, отделав по условию фигуру, стояли на своих местах, и каждая пара о чем-нибудь перебирала; разумеется, что разговоры такие были не философские: тут скромная и благородная любовь искала торжества чувствительного и нежного».

С полонеза начинались дворянские свадьбы. Обычно свадебный танец открывался тремя парами: маршалом с невестою и двумя старшими шаферами с посаженой матерью и сестрой невесты. В конце свадьбы, также танцуя полонез, гости провожали молодых в опочивальню.

Другим популярным танцем был контрданс, или англез. Точнее это была целая группа танцев — быстрых, подвижных и веселых. Контрданс, как пишет Е. П. Каронович, автор книги «Ассамблеи при Петре Великом», представлял «пантомиму ухаживания. Танцорка делала движения такого рода, как будто она убегает и уклоняется от ухаживания кавалера, ее преследующего, то вдруг, точно подразнивая и кокетничая, останавливается в обольстительной позе и, едва он к ней приближается, мгновенно оборачивается в сторону и скользит по полу».

Контрдансы были бесконечно разнообразны. Разнилось их построение: танцоры могли вставать квадратами на две и на четыре пары, кругами из трех, четырех и сколько угодно пар, в линию друг за другом. Танцуя, они кружились, взявшись за руки, менялись местами, меняли партнеров. Иногда фигуры контрданса состояли из поочередных соло кавалеров и дам разных пар, в которых танцующие показывали все свое умение.

В конце XVIII века в моду вошел особый вид контрданса — кадриль, исполняемый четверками танцоров (франц. quadrille от исп. cuadrilla, букв. — группа из четырех человек; от лат. quadrum — четырехугольник).

«Линии, которые составляют все занятые в фигуре контрданса люди, представляют собой великолепное зрелище для глаза, особенно когда всю фигуру можно окинуть одним взглядом, как с галереи театра. Красота подобного рода „таинственного танца“, как его называют поэты, зависит от движения, выражающегося в согласованном разнообразии линий, главным образом змеевидных, подчиняющихся правилам сложности…

Одно из самых красивых движений в контрдансе, отвечающее всем правилам разнообразия сразу, — то, которое называют „путаницей“. Фигура эта представляет собой вереницу или ряд змеевидных линий, переплетающихся и сменяющих одна другую. Мильтон в своем „Потерянном рае“, описывая ангелов, танцующих у святой горы, рисует эту картину следующими словами:

Мистические пляски!..

так сложны,

Запутаны они, так сплетены,

Что в них как будто вовсе нет порядка.

Однако же тем правильней они,

Чем кажутся неправильней».

Так писал в своем трактате «Анализ красоты» английский художник XVIII века Уильям Хогарт. Однако, вероятно, танцующие дамы и кавалеры вовсе не думали о том, что они подобны ангелам у святой горы. Им просто было весело.

В конце века из контрдансов выделился еще один танец — котильон, которым обычно завершали бал. Котильон XVIII века, как и кадриль, исполнялся в четверках и состоял из обязательных фигур, чередующихся с фигурами-импровизациями, которые объявлял танцмейстер, что вносило в исполнение танца интригу, делало его особенно оживленным и веселым.