Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - [84]

Масштабы внешней торговли можно приблизительно оценить, сосчитав, сколько кораблей ежегодно заходило в Кронштадт. Согласно подсчётам одного купца, число кораблей заметно возросло за время правления Екатерины. В начале 1760-х гг. в Петербург ежегодно приходило от 288 до 387 кораблей[500], а в середине 1770-х каждый год их прибывало свыше 700. Эта цифра равномерно возрастала до 1790 г., когда здесь разгрузились или взяли на борт новый груз больше 1000 кораблей. Порт был открыт лишь с конца апреля до середины ноября, так что всё обслуживание перевозки купеческих грузов укладывалось в семь месяцев в году[501]. В некоторые годы отмечались количественные колебания, особенно во время дипломатического кризиса 1780 г., вызванного американской войной за независимость[502]. Но ни разу задержка в расширении коммерческого оборота не длилась больше года.

Одной из особенностей внешней торговли Санкт-Петербурга было то, что многие корабли приходили с балластом, а уходили с грузом товаров. В отдельные годы, как свидетельствуют источники, около 45 % кораблей, прибывавших в столичный порт, заявляли, что имеют на борту только балласт. Из тех же, что приходили с грузом, лишь две трети имели полные трюмы. Зато буквально все корабли покидали Петербург полностью нагруженными[503]. В 1786 г. вышел указ, предписывавший кораблям, идущим в Кронштадт проливом Зунд мимо Эльсинора, брать на борт камни и булыжник в качестве балласта – этот материал впоследствии шёл на строительство в Кронштадте и в Петербурге. Шкиперы, особенно британские, норовили обойти это правило, предпочитая перед уходом из Англии взять балластом песок, чтобы избежать сборов за выгрузку камня. В 1791 г. начальник Кронштадтского порта жаловался, что шкиперы сбрасывают песок в море прямо перед прибытием: это грозило заиливанием входа в гавань, потому что глубина там стала заметно меньше, чем в прежние годы, и к тому же кораблям, сбросившим балласт, трудно было маневрировать в гавани под парусами[504].

Статистические данные об общем объёме импорта и экспорта далеко не полны, но имеющиеся сведения позволяют прийти к некоторым обобщениям (см. график 6.1)[505].

График 6.1. Цена импорта и экспорта, проходивших через Санкт-Петербург в 1764–1789 гг. (в тыс. руб.)

При Екатерине внешняя торговля через Петербург неуклонно возрастала, так что общий прирост за 25 лет составил более 300 %. Далее, согласно официальным цифрам, в те два года, за которые сохранились данные статистики, импорт превышал экспорт по общему объёму. Несомненно, в Санкт-Петербурге, где находился императорский двор и жила богатейшая знать, тяга к привозным товарам была сильнее, чем в любом другом месте в России. В 1783 г. – это один из тех двух годов, что упомянуты выше, – цена привезённых товаров превысила цену вывезенных на 1,5 с лишним млн руб. (соответственно 11,67 млн и 10,1 млн руб.). В том же году в Ригу, второй порт России по объёму и стоимости товарооборота, ввезли товаров на 1,45 млн руб., а вывезли оттуда на 5,86 млн руб.[506].

Реальное соотношение экспорта и импорта могло существенно отклоняться от официальных цифр из-за контрабанды; чиновники считали, что контрабандой ввозилось гораздо больше товаров, чем вывозилось. Судя по мерам, внедрённым в конце 1780-х гг. для ограничения контрабанды, те, кто принимал решения, полагали, что эта проблема стоит гораздо острее в сухопутных пограничных пунктах, чем в Петербурге. Так что запрет на ввоз через пограничные пункты, введённый в 1789 г., должен был, по идее, направить поток импортных товаров в Петербург как в некую воронку. Президент Комиссии о коммерции, а также Коммерц-коллегии граф А.Р. Воронцов уверял Екатерину, что Петербург и Рига прилежно собирают таможенные пошлины. Он, однако, отметил при этом, что в 1783 г. в Россию через Петербург контрабандой ввезли товаров больше чем на 1 млн руб. – почти десятую часть того объёма импорта, за который были уплачены пошлины[507]. Конечно, оценить истинные размеры контрабанды невозможно, но так как её существование сомнению не подлежит, то нельзя слишком доверять официальным данным. Эти последние, впрочем, при всех оговорках, дают хотя бы базовые показатели уровня импорта и экспорта.

Третий критерий для оценки объёмов заграничной торговли Санкт-Петербурга можно обнаружить в цифрах, отражающих его долю в совокупной внешней торговле России. Таблица 6.1, основанная на текущей стоимости экспорта в рублях, показывает, как возросло значение Петербурга при Екатерине – в последнюю треть её царствования почти три пятых части всей российской внешней торговли проходили через этот портовый город[508].

Таблица 6.1

Процентная доля российской внешней торговли через Санкт-Петербург

Кронштадт превратился в отличный торговый порт. Защищённый от свирепых штормов, он вмещал целых 300 кораблей сразу[509]. Там товары перегружали с кораблей на галеры, чтобы перевезти в торговый порт в самом Петербурге, так как крупные суда не могли преодолеть песчаные отмели в устье Невы, если шли с полным грузом. Население Галерной гавани на юго-западной оконечности Васильевского острова поставляло гребцов для вёсельных лодок, тем самым помогая преодолеть этот явный недостаток, слабое место в портовой системе города. В конце 1780-х гг. купцы, приписанные к Петербургу и к другим русским городам, владели почти тремя сотнями судов, осуществлявших перевозки между Петербургом и Кронштадтом, с общей грузоподъемностью почти 20 тыс. ластов