Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - [82]

Разумеется, торговое предпринимательство далеко не ограничивалось этими несколькими точками на карте города. Частные торговцы и ремесленники, жившие по всему городу, торговали в собственных домах или в съёмных жилищах, осуществляя значительную часть городской торговли в целом[487]. До 1763 г. им запрещалось вывешивать вывески своих лавок на некоторых лучших улицах, но Екатерина покончила с этим запретом. У некоторых торговцев не было постоянного места для торговли своим товаром, так что они ходили по улицам и торговали вразнос. Товарооборот каждого такого уличного разносчика был, конечно, невелик, но вместе взятые они обеспечивали существенный оборот товаров.

Грузы, поступавшие из внутренних областей России, всегда прибывали в город водным путем, вниз по течению рек и каналов. Те же грузы, что направлялись из Петербурга вглубь империи, следовали по сухопутным дорогам, а зимой двигались на санях по руслам замерзших рек. Тот или иной вид транспорта избирали в зависимости от стоимости и удобства. Движение по этим наземным и водным путям было очень интенсивным. К середине екатерининского царствования в столицу ежегодно приходило свыше 12 тысяч речных судов, доставлявших буквально все товары из ближних и самых отдаленных мест России. Все эти суда на пути в Петербург проходили по Вышневолоцкому каналу. Оттуда по суше отправляли курьеров, которые легко добирались за неделю до столицы с известием о том, что ещё через две недели в город прибудут флотилии судов и барж с товарами. Эта информация помогала удерживать стабильные цены – городских купцов извещали через газету «Санкт-Петербургские ведомости», издаваемую Академией наук, сколько плывет судов и откуда. Газетные извещения бывали особенно длинными и подробными, если груз прибывал крупными караванами из очень далеких краев, например из Оренбурга, Нижнего Новгорода или Астрахани[488].

Дело коммерческих поставок лежало в основном на плечах купцов из внутренних районов России – они везли товары как на экспорт, так и для потребления в самом городе. Эти торговцы в большинстве своем вели дело в скромных масштабах, причём нередко были связаны с какой-нибудь петербургской фирмой, представлявшей их интересы заочно. Сами купцы или их подрядчики совершали ежегодные поездки в Петербург, чтобы доставить грузы по уже существующим контрактам и договориться о будущих поставках. Примером может служить предприятие купца Ивана Алексеевича Толченова из Дмитрова, изученное в работе Д. Рэнсела[489]. Контракты на товары, подлежащие вывозу за границу, неизменно заключались с теми иностранными купцами, что держали в руках внешнюю торговлю.

Так как русские купцы из городов, расположенных во внутренних районах империи, обеспечивали иностранным торговым компаниям доступ к продукции, пригодной для экспорта, то иноземные купцы в Петербурге охотно предоставляли им кредиты, чаще всего посредством долговых обязательств[490]. Уникальное архивное дело 1773 г. позволяет взглянуть на то, как работал этот механизм. Документ представляет собой список всех пригодных к перекупке векселей, опротестованных в Петербурге за этот год[491]. Вексель опротестовывался в присутствии нотариуса его держателем в тех случаях, когда никто не желал выкупить вексель за наличные деньги или принять его в уплату. Это обыкновенно случалось тогда, когда потенциальные покупатели сомневались, что долг будет в конце концов возмещен плательщиком, поименованным в векселе[492]. В 1773 г. в Петербурге были опротестованы векселя, выданные или полученные русскими купцами из ста с лишним городов по всей Российской империи. И это были не просто отдельные случаи: почти в сорока городах купечество выдало по десять и более векселей, впоследствии опротестованных. Если из данных по опротестованиям извлечь сведения о том, откуда происходили купцы, торговавшие в столице, получается интересная картина географии торговых связей столицы с провинцией (см. карту-схему).

Ясно, что купцы из таких недальних больших и малых городов, как Рига, Ревель, Выборг, Новгород, Псков, Нарва, Новая Ладога и Олонец, постоянно ездили торговать в Санкт-Петербург. Но так же поступали и купцы из целой череды городов Поволжья, в том числе из верхневолжских – Осташкова, Ржева, Старицы и Твери; далее – из Кашина, Углича, Мологи, Рыбинска (Рыбной слободы), Романова, Борисоглебска, Ярославля, Костромы, Кинешмы, Юрьевца, Нижнего Новгорода и Казани в среднем течении Волги; наконец, из Симбирска, Сызрани, Саратова и Астрахани в низовьях реки. Кроме Средней Волги были хорошо представлены в столице приезжими купцами Московская (Москва, Звенигород, Волоколамск, Дмитров, Коломна, Серпухов, Можайск), Калужская (Калуга, Верея, Боровск, Перемышль, Козельск, Мещовск, Мосальск) и Орловская (Орел, Брянск, Карачев, Болхов, Мценск, Елец, Трубчевск) губернии. Приезжали торговать и из городов севера и северо-востока – из Каргополя, Холмогор, Архангельска, Вологды, Соли Галицкой, Сольвычегодска, Великого Устюга, Слободского. В списке появляются двое купцов из далекого Иркутска, зато нет никого с Украины, кроме Полтавы. Ни один из городов, стоящих на Днепре, не исключая Смоленска и Киева, похоже, не участвовал в торговле со столицей, кроме Дорогобужа, расположенного в самых верховьях, рядом с волоком, соединявшим бассейн Днепра с другими речными системами. Ни один из сравнительно молодых городов к югу от Курска, Воронежа и Тамбова, кажется, не вел большой торговли с Петербургом. Естественно, список опротестованных векселей охватывает только те дела, в которых сделки не удались, так что можно лишь гадать о количестве торговых операций, успешно осуществлённых с помощью этих простых способов кредитования.