Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - [67]

.

Финансы

Утверждение Дитятина о том, что в распоряжении городских властей буквально не было денег, также нуждается в разъяснении. Дитятин основывал это мнение на обнаруженном им бюджете 1797 г., в котором значилось, что городская администрация располагала суммой всего лишь в 36 тыс. руб. В реальности бюджет был гораздо больше. Известно, что, согласно указу от 22 сентября 1782 г., городу отходили 2 % экспортных и 1 % импортных пошлин. Это распоряжение было подтверждено как в статье 146 Городового уложения, так и в специальном указе петербургскому губернатору Коновницыну от 9 ноября 1786 г.[402]. Тем же самым указом Городской думе выделялась сумма в 115 511 руб. из государственной казны для употребления на содержание городских школ, верфей и мореходного училища. Сверх того, по данным за 1789 г., город имел ещё ряд источников дохода: городская управа собирала арендную плату с торговцев, нанимавших лавки на разных рынках, также как и с тех, кто пользовался принадлежащими городу складами для хранения пеньки и соли. Эти выплаты составляли чуть больше 40 тыс. руб. в год. Ещё 7–8 тыс. поступали от хомутного сбора с извозчичьих лошадей. За развод понтонных мостов через Неву для пропуска судов городские власти получали по рублю с судна. Это приносило ежегодно больше 4 тыс. руб.[403]. В общей сложности эти суммы дают ежегодный городской бюджет, превышающий 250 тыс. руб.[404].

Кроме того, многие налоги, собиравшиеся и расходовавшиеся в городе, как, например, так называемые «квадратные деньги», уходившие на жалованье полицейских, оставались вне бюджета Думы[405]. Словом, количество денег, расходуемых на городское управление, составляло гораздо большую цифру в рублях, чем полагал Дитятин. Когда в 1804 г. при Александре I был наконец введён единый городской бюджет, в котором все расходы на управление городом были сведены в общий список, то он сразу же превысил 1 млн руб.

При этом город был неспособен оградить свой бюджет от посягательств со стороны других правительственных учреждений. 29 июня 1790 г. А.А. Безбородко, самый активный член консультативного совета Екатерины, от имени государыни приказал генерал-губернатору Я.А. Брюсу взять 3 тыс. руб. из городских доходов на уплату жалованья наемным шкиперам и другим служащим Ладожской флотилии[406]. И даже внутри города фонды иногда расходовались совсем не теми людьми, которым это полагалось по закону. В 1788–1791 гг. Безбородко несколько раз приказывал произвести выплаты «из суммы здешних городовых доходов» на разные цели: 520 руб. на причалы по Неве (декабрь 1788 г.); 1000 руб. на содержание мостов и 500 руб. на оснастку и наём команды для трёх катеров (апрель 1789 г.); снова 5 тыс. руб. на ремонт мостов и их дорожного покрытия (май 1789 г.); ещё 1585 руб. на починку мостов и 508 руб. на пристань (ноябрь 1789 г.); 2 тыс. на содержание мостов и 5 тыс. на мостовые (февраль 1790 г.); 6 тыс. на приведение в порядок казённых зданий в городах Санкт-Петербургской губернии (август 1790 г.); 5569 руб. на обновление противопожарного инвентаря (май 1791 г.)[407].

Эти сторонние посягательства на городские ресурсы говорят или о том, что Шестигласная дума не справлялась со своими обязанностями, или что она не имела сил сопротивляться. В любом случае эти примеры подтверждают, что финансовая основа новой формы городского управления была в лучшем случае шаткой, и заставляют задаться вопросом, хорошо ли могла функционировать Дума, как бы она ни старалась, если она не имела права полновластно распоряжаться своим кошельком.

Оценка городского управления

Оценивая администрацию екатерининского Петербурга, нужно подойти к ней с критериями её времени и с учетом обстановки XVIII в.: было бы неисторично критиковать органы управления за то, что они не занимались решением проблем, которые тогда не считались делом городской администрации. По этой же причине не следует, подобно Дитятину и Кизеветтеру, критиковать систему управления за отсутствие в ней демократических принципов. Конечно, те должностные лица, которые избирало население, были малочисленны и не имели широких полномочий, но развитие демократии и не входило в задачи городского управления, что бы ни думали об этом либеральные историки XIX в.[408]. Если же мы примем за критерий оценки управления Санкт-Петербургом способность муниципальных властей удовлетворять повседневные городские нужды, то надо признать, что органы администрации удивительно хорошо справлялись с решением этих задач. Градостроительное планирование было реалистично и учитывало насущные потребности населения. Власти успешно боролись с четырьмя природными напастями, одолевавшими город. Много внимания уделялось его санитарному состоянию, и шаги администрации в этой сфере свидетельствуют о её неподдельном стремлении повысить качество жизни: опасные и загрязняющие среду производства перемещали в пустынные места, всё больше и больше улиц обзаводилось мостовыми и фонарями, появилась канализационная сеть. В области мер социального обеспечения была, в сущности, введена система общего образования, а больницы Петербурга, учреждённые городскими и центральными властями, предоставляли медицинские услуги как богатым, так и бедным. Однако почти в каждом случае планы мероприятий начинали разрабатывать лишь тогда, когда назревал тот или иной кризис. За планирование принимались, чтобы решить какую-то насущную проблему, а не затем, чтобы создать нечто новое на пустом месте.