Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - [101]
В 1770 г. Екатерина позволила мастеровым селиться на Миллионной улице и на Мойке близ Зимнего дворца – этой привилегии они лишились двадцатью годами раньше[616]. В этих кварталах проживали самые богатые и влиятельные люди в городе. В прошлом мастеровых оттуда удалили как социально чуждый элемент, но Екатерина своим знаменательным поступком обозначила заинтересованность власти в становлении и развитии нового городского среднего сословия[617]. В конце столетия И.Г. Георги уже мог сравнивать петербургских мастеровых с их коллегами в других европейских городах в пользу первых. Ремесленники Петербурга казались ему учтивее, богаче, образованнее и увереннее в себе. Лишь в Англии, по мнению Георги, ремесленники жили лучше[618]. Вот насколько успешными оказались усилия Екатерины повысить статус ремесленников.
Но были и такие мастеровые, чьи профессиональные навыки и способы ведения дел оставляли желать лучшего. Городового депутата в Уложенную комиссию 1767 г. просили добиться от властей регулярного инспектирования работы ремесленников, а также учреждения органов самоуправления для всех ремесел. В наказе депутату говорилось, что мастеровые претендуют на умения, которыми совсем не обладают, что они часто получают плату от заказчиков авансом, а потом не выполняют работу, и в этом случае обманутым клиентам некуда обратиться за помощью[619]. Низкое качество работы ремесленников заставило Придворную интендантскую контору (ведавшую внутренним убранством и ремонтом императорских дворцов) отказаться от найма мастеровых и передавать контракты крестьянам, хотя это и было против правил[620]. Можно привести множество других случаев, показывающих, что некая форма контроля над ремесленным производством была необходима.
В России не существовало прочной традиции ремесленных гильдий, гарантировавших высокие стандарты мастерства, и когда Екатерина пожаловала всем, кто был приписан к городскому сословию, право торговать товарами собственного производства, возникли широкие возможности для обмана и подделок[621]. При этом на мастеров-иностранцев распространялся другой свод правил: им, согласно уставу 1766 г., обязательно полагалось состоять в цехах. Если же они туда не вступали, как было в случае нескольких мастеров-седельщиков, рассмотренном городским магистратом, то с них следовал штраф в 10 руб. с конфискацией всех инструментов их ремесла[622].
Ремесленный устав
Как и во многих других областях, Екатерина разрешила эту проблему путем введения всеохватных радикальных законов. Законодательный акт с новым определением ремесленных цехов, являвшийся приложением к Жалованной грамоте городам 1785 г., был вызван к жизни как намерением Екатерины повысить социальный и правовой статус ремесленников, так и простой необходимостью контролировать качество продукции[623]. Закон касался также проблем, вызванных ростом числа иностранцев и всё осложнявшимися отношениями между ремесленниками.
Не пускаясь в детальное изучение Ремесленного устава, который давно уже требует специального исследования (хотя, конечно, не в данной работе), изложим вкратце его положения[624]. Каждая специальность, по которой в Петербурге работало не меньше пятерых мастеров-ремесленников, имела право организоваться в корпорацию. Каждая такая корпорация специалистов, или ремесленный цех, избирала трёх должностных лиц – старшину цеха и двух его помощников. Все цеховые старшины вместе образовывали Ремесленный совет – Управу – во главе с председателем, избираемым всеми членами цехов. В каждом цехе имелся также секретарь (он назывался присяжным маклером), ведавший письменной документацией и счетоводством. Это был единственный чиновник, получавший жалованье за свои услуги цеху или совету. Старшины некоторых цехов заседали в общегородской Думе, а глава цехового совета представлял ремесленников в Шестигласной думе.
На эти должностные лица возлагался общий надзор во всех сферах, касающихся доверия общества к ремесленному сословию: качество продукции, взаимоотношения мастеров с подмастерьями и учениками, забота об иждивенцах, вдовах и сиротах членов цехов. Цеховые старшины и их помощники также выносили устные постановления по судебным делам с участием членов ремесленных цехов и по вопросам о возмещении убытков, если сумма иска не превышала 25 руб. С теми делами, где сумма превышала 25 руб., разбирался городской магистрат. Резким отличием от стандартной практики ремесленных гильдий Западной Европы было отсутствие у цеховых советов права назначать цены за конкретные операции или изделия мастеровых. Внутри каждой профессии учреждался также совет подмастерьев для рассмотрения дел по инициативе подмастерьев и учеников.
По уставу мастер-ремесленник из одного города считался мастером в любом другом городе Российской империи, и, кроме того, учитывались аттестаты из иностранных городов. Это существенно облегчало переезд мастеров в Санкт-Петербург и позволяло открыть там дело. Впрочем, если возникали сомнения в компетентности мастера, то каждый ремесленный совет имел полномочия экзаменовать его.
В уставе оговаривались взаимоотношения между мастерами и их подмастерьями и учениками – последние находились в полном подчинении у мастера, но имели возможность жаловаться на слишком сурового наставника. Стандартный период ученичества установили в рамках от трех до пяти лет; нормативный срок для подмастерьев составлял три года, причём к тому моменту, когда подмастерье выходил в мастера, ему должно было исполниться не меньше 24 лет. Для государственных и дворцовых крестьян предусматривалась возможность стать ремесленниками, если они получали паспорт для проживания в городе.
