Петербург, 1895 год - [10]

Надо только уметь пить пиво!

Хорошо пить пиво летом. Солнечным летним утром совершить часовую прогулку по наиболее красивым местам Санкт-Петербурга, насладиться творениями великих зодчих, сполна ощутить на себе духоту зарождающегося нового дня. Неплохо пройтись, скажем, по Большому проспекту Петроградской стороны, затем по Тучкову мосту перейти на Васильевский остров и, в завершение прогулки, зайти в «Петрополь». Для начала приятно просто ощутить прохладу этого заведения и выпить одну-две кружки, чтобы освежиться, утолить жажду и возбудить аппетит. Затем вам подадут порцию горячих сосисок (отличительная особенность «Петрополя» во все времена!) и, конечно, опять пиво. Насытившись, вы закурите (если вы курящий, конечно!) и, не спеша потягивая пиво, заведете беседу с сидящим напротив незнакомым вам человеком.

Хорошо пить пиво и зимой. Когда на улице мороз и метель, особенно уютно сидеть в «Петрополе» и изучать морозные узоры на стеклах, глядя на них изнутри. Именно здесь, под завыванье вьюги, рождались вдохновенные строки о «нашей прекрасной зимушке-зиме». Простой русский мужик — извозчик, а тем более дворник, — дифирамбов зиме не поет. Это все придумали сидящие в пивных поэты…

В четверг, 30 ноября 1895 года, в «Петрополе» с самого утра царило оживление. За самым дальним от стойки угловым столиком друг против друга сидели два незнакомых между собой человека. Оба были еще совсем молоды: старшему из них едва исполнилось двадцать семь лет. Если упомянуть еще про невысокий рост обоих, то этим, пожалуй, и исчерпывалось сходство между молодыми людьми. Старший был одет в военный мундир. Его удлиненное с низким лбом лицо не изобличало большого ума, но свидетельствовало о развитом чувстве собственного достоинства и сознании исключительности занимаемого им положения. Словно в противовес этой холодной надменности, второй молодой человек был исключительно живой и темпераментный, с чуть хитроватым выражением лица и высоким «адвокатским» лбом.

Какое-то время молодые люди сидели молча. При этом военный, не спеша, но и не отвлекаясь, поглощал пиво, а адвокат больше налегал на сосиски.

После третьей или четвертой кружки военный заказал водки и обратился к своему визави:

— Разрешите представиться, сударь, — полковник Бздилевич.

— Ульянов, адвокат, — неохотно ответил наш старый знакомый, которого внимательный читатель, вероятно, уже узнал.

В то утро г-н Ульянов не был расположен к беседе с кем бы то ни было. Проснувшись, он в первое мгновенье поразился причудливости собственных сновидений. Ничего удивительного, что после вчерашней пьянки ему снились похмелье и пиво, но все остальное!.. Однако потом, увидев на тумбочке книгу с серпом и молотом на красной обложке, он понял, что это был вовсе даже и не сон. Не мудрствуя лукаво, он решил первым делом позавтракать в «Петрополе», а затем продолжить чтение весьма заинтересовавшей его книги. Он не забывал также про вечернее заседание «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В общем, день ему предстоял напряженный, поэтому он пока ограничился одной кружкой пива, хотя уже приканчивал вторую порцию сосисок.

— Г-н Ульянов, давайте выпьем за здоровье нашего государя императора, — предложил мнимый полковник.

Посещая инкогнито питейные заведения Санкт-Петербурга, молодой Николай II любил пить с незнакомыми людьми за свое драгоценное здоровье.

— Благодарю вас, г-н полковник, — вежливо ответил Ульянов. — Но, к сожалению, я вынужден отказаться. У меня сегодня масса дел, и мне не хотелось бы с утра пить водку.

— Даже за здоровье государя императора?

— Даже за здоровье государя императора!

— Что ж, это весьма похвально, г-н Ульянов! Я понимаю: вам сегодня предстоит славно потрудиться на благо государя императора, поэтому вы хотите быть трезвым. Это весьма и весьма…

— Я — адвокат, г-н полковник, — прервал собеседника Ульянов, начиная раздражаться. — И работаю только для блага моих клиентов. Что же касается императора, то при абсолютной монархии он не нуждается в услугах адвоката.

— И по-вашему, это плохо? — спросил Николай II.

— По-моему, это преступно! — ответил Ульянов.

Император налил себе водки и незамедлительно выпил. Ульянов заказал себе еще одну кружку пива. Его взгляд случайно задержался на соседнем столике. Там сидел красивый молодой человек в хорошем костюме цвета маренго. Ульянов подумал, что где-то он уже видел этого человека, но не мог вспомнить, где именно. По-видимому, молодой человек только что пришел, так как ему еще даже не успели принести пива. Он курил, часто и глубоко затягиваясь, и Ульянову тоже мучительно захотелось закурить. Он не стал себя мучить и, подозвав официанта, заказал себе папиросы.

— А вам не кажется, г-н Ульянов, что для адвоката вы довольно странно рассуждаете? — спросил полковник Бздилевич.

— Почему?

— Как может быть преступно то, что следует из законов государства?

— В данном случае я рассуждал не как адвокат, а как сторонник прогрессивной философии.

— Для юриста законы государства должны быть превыше всего, — сказал мнимый полковник, наливая себе еще водки. — А то, что вы называете прогрессивной философией — это все софистика. При желании можно и взгляды террористов назвать прогрессивной философией. Или вы сочувствовали организации «Народная воля»?