Пьесы - [45]

Пассатижи есть у вас? Ну, щипцы, плоскогубцы…

Тата достает из ящика буфета инструменты. Он работает, она внимательно наблюдает.

Т а т а. У тебя до которого увольнительная?

С е р г е й. Успеем. И часы починю. И на репетицию. И в кино.

Т а т а. Какая картина?

С е р г е й. В матросском клубе «Весна на Заречной улице», а в гарнизонном — «Разбитые мечты».

Т а т а. Видела тысячу раз.

С е р г е й. Тысячу?

Т а т а. Ну, по два раза, во всяком случае.

С е р г е й. А по телевизору «Кармен» из Ленинграда, из театра Кирова. Приезжий поет. Не то румын, не то грек.

Т а т а. Что у тебя за сверток?

С е р г е й. Мандолина. Я записался в народный оркестр при клубе.

Т а т а. Собственная?

С е р г е й. Валерик дал.

Т а т а. А он что же не пришел?

С е р г е й. На лодке остался. Готовится к экзамену на классность.

Т а т а. А у меня для него новость. Мама его приезжает.

С е р г е й. Анна Петровна?

Т а т а. С делегацией шефов. Они ведь шефствуют над флотом.

С е р г е й. Когда приезжает?

Т а т а. Завтра. Чаю хочешь? Я знаю, ты сейчас скажешь: «Большое спасибо, я ужинал, ничего не хочу». Правильно? Это кстати, потому что чаю как раз и нет. Папа велел купить, а я забыла. Вернее, не забыла, а торопилась домой. Тебя ждала. Как это замечательно, что мы встретились сегодня на Якорной площади.

Часы бьют много раз.

А ты как-то странно воспринял нашу встречу. Будто ничего не произошло. Будто и года не было, и я не студентка, и ты не матрос, и это не остров… Впрочем, виновата, уже не просто матрос, теперь уже старший матрос. А Валерик еще не старший?

С е р г е й. Нет. Он по второму году службы, а я по третьему.

Т а т а. Ну конечно, ты же старый морской волк. Прости, пожалуйста. Что с часами? Ты их испортил?

С е р г е й. Я их исправил.

Т а т а. Почему тогда они не бьют?

С е р г е й. Потому что не время.

Т а т а. Самое время. Сейчас самое время.

Часы бьют непрерывно.

А Валерику нельзя передать, что завтра приезжает Анна Петровна?

С е р г е й. Вечером увижу и скажу.

Т а т а. Она, очевидно, будет жить у нас. Папа непременно ее оставит здесь. Он ведь был когда-то к ней неравнодушен. Они оба — он и отец Валерика — были в нее влюблены… Тысячу лет назад, еще курсантами.

С е р г е й. Сплетница.

Т а т а. Конечно, сплетница. Так приятно сплетничать. А потом она предпочла отца Валерика. А папа познакомился с мамой и женился на ней. А потом у разных людей появились мы. Ты, Валерик, я. А потом война. А потом нет ни моей мамы, ни Валеркиного папы, ни твоих. А потом нас разбросала судьба по всему свету. А теперь потихоньку начинает собирать. Вот здесь, на Якорной площади. Зачем она нас собирает, как ты думаешь?

С е р г е й. Я не думаю, я работаю. И слушаю тебя. Говоришь, а я слов не разбираю, будто ты поешь. Только голос твой слышу, а часы аккомпанируют.

Т а т а. Сейчас же останови их.

Часы замолкают.

Вникни, пожалуйста, в смысл и отвечай. Почему мы после разлуки вдруг собрались здесь? Папа, Анна Петровна, Валерка, ты, я… И все другие. Папа уже контр-адмирал, я студентка, ты и Валерий матросы. Анна Петровна мастер швейного цеха. Ты всегда у нас в школе был самым мыслящим учеником. Вот и поразмысли-ка.

С е р г е й. Гора с горой не сходится…

Т а т а. О, как это глубокомысленно!

С е р г е й. Это не судьба столкнула нас на Якорной площади. Это капитан-лейтенант Бондарь. Я знал от него, что ты должна приехать. Специально записался в оркестр народных инструментов, чтобы побывать в клубе. Ходил через Якорную площадь, все хотел тебя встретить. И встретил.

Т а т а. А почему не бьют часы? Почему они перестали? После таких слов должны звонить колокола на Морском соборе. Но их переплавили в пушки. Тогда пусть бьют часы.

Часы бьют.

Как торжественно! Вот так.

В часах что-то трещит, звенит, лопается и вываливается на пол.

С е р г е й (рассматривает лопнувшую пружину). Теперь все. Больше они бить не будут никогда. Даже на твоей свадьбе.

Т а т а. Вот это уже интересно. На моей свадьбе? С кем?

С е р г е й. С капитан-лейтенантом Григорием Родионовичем Бондарем. Для этого я и ходил по Якорной площади под дождем, хотел нашей встречи, чтоб поздравить. Пожелать счастья. Валерка тоже кланяется. Будь здорова, Татьяна. До встречи. (Одевается, забирает мандолину.) Теперь все. (Идет к двери.)

Т а т а. Стой! Стой, я тебе говорю.

Сергей останавливается.

А часы кто будет чинить? Они казенные. Может быть, они у какого-нибудь знаменитого адмирала на квартире стояли. Может быть, даже у Станюковича.

С е р г е й. Хорошо знаешь историю. Наверно, есть хороший руководитель.

Т а т а. Да. Капитан-лейтенант.

С е р г е й. Оно и видно. (Тихо.) Отпусти меня.

Т а т а. Иди. Стой. Почини часы.

С е р г е й. А может, вы, барышня, контр-адмиральская дочь, не будете кричать на матроса? Ведь это же все-таки не Станюкович. Часы обязательно лопнули бы. Не сегодня, так завтра — пружина проржавела. Шестьдесят лет били, а потом сломались. (Не снимая бушлата и бескозырки, садится на корточки перед часами и продолжает их чинить.)

Т а т а. Починят без тебя.

С е р г е й. Кто? Данный капитан-лейтенант часов чинить не умеет. Уж лучше машинист. Вернее. Починит, козырнет и прочь в казарму.