Пьесы - [127]

Пауза.

А для чего вам понадобились золотые монеты?

Янус молчит.

Доллары?

Янус продолжает молчать.

Кому вы должны были передать их?

Янус не отвечает.

Вы действительно были комсомольцем?

Я н у с. Я комсомолец.

М а й о р. Нет, вы были комсомольцем, теперь вы больше не комсомолец. (Листает дело.) Нашему народу не нужны такие комсомольцы. Вы только позорите нас. Только позорите! У вас редкая фамилия… У одного моего полкового товарища была такая же. Его звали Александр…

Я н у с. Александр Александрович?

М а й о р. Точно. Александр Александрович. Случайно, не родственник?

Я н у с. Дедушка.

М а й о р. Дедушка? Неужели ты действительно внук Алекса?.. (Берет Януса за плечи, разглядывает его.) То-то твое лицо показалось мне знакомым… Лоб и глаза совсем как у него… Значит, Алекс — твой дедушка?

Я н у с. Мой дедушка. Он… погиб под Великими Луками.

М а й о р. Да. Под Великими Луками… На моих глазах… (Помолчав.) Я лет на двадцать моложе, но мы с ним вместе и горькую попивали и смерти в глаза смотрели… Хороший боец был… Смелый как черт. Он как-то раз упомянул о своем сыне — тот, кажется, тоже был в армии, в запасном полку…

Я н у с. Это мой отец. Он пробыл там до конца войны.

М а й о р. На фронте так и не был? Вероятно, болел?

Я н у с. Нет. Говорит, что он и не стремился на фронт.

Пауза.

М а й о р. Ты не любишь отца?.. Чем он сейчас занимается?

Я н у с. Отец? Литературой. Пишет статьи и рецензии. Иногда читает лекции в каком-нибудь институте… по эстетике или этике… точно не знаю, в общем, что-то в этом роде…

М а й о р. Помню, был в нашем батальоне художник, он твоего деда рисовал. Так и не закончил. Алекса на следующий день убили. Да и художник погиб…

Я н у с. Эта картина у нас дома. Она попала к какому-то штабному писарю, а тот передал ее отцу. Такая довольно большая… Дед в зимней шапке. Он там совсем не похож на дедушку — такой молодой… Сидит в землянке, опираясь на автомат, и улыбается. А рядом сидит еще кто-то — видны только контуры — держит в руке что-то круглое…

М а й о р. Это я. Я держал в руке диск автомата. Заряжал. Так, говоришь, картина у вас дома? Хотелось бы как-нибудь взглянуть… Значит, у моего боевого друга Алекса такой внук?.. На этот раз яблоко от яблони ох как далеко упало!.. Жаль. Очень жаль. Он был герой, а ты кто? Ради кого и чего ты сейчас молчишь? А? Думаешь, наверно, что тоже поступаешь как герой? Хоть четвертуйте его, а он, с комсомольским билетом в кармане, он будет запираться, молчать, изворачиваться. Ты же молчишь! Когда-то твои сверстники молчали в застенках у эсэсовцев, — а ты молчишь здесь, у своих… Жаль тебя. Сам не знаю почему, а жаль… (Резко поворачивается; на ходу.) Продолжайте! (Уходит.)

Л е й т е н а н т. Прочитайте и подпишите. Слышите? К вам обращаются.

Я н у с. Извините, я бы хотел…

Л е й т е н а н т. Что? Дополнить свое первое показание?

Янус кивает.

Л е й т е н а н т. Отлично.

Я н у с. Но прежде скажите, пожалуйста: мои дела очень плохи?

Л е й т е н а н т. Скупка золотых монет и спекуляция валютой караются очень строго.

Я н у с. Как воровство?

Л е й т е н а н т. Значительно строже.

Пауза.

Я н у с. Не знаю, что делать… Наврал, что купил эти монеты у незнакомой женщины. На самом деле я… украл их.

Л е й т е н а н т. У кого? У кого вы украли?

Я н у с. У матери.

Л е й т е н а н т. Ваша мать знает о пропаже золотых монет?

Я н у с. Наверняка.

Л е й т е н а н т. В милицию она, разумеется, не сообщила?

Я н у с. Безусловно нет. Что теперь будет?..

Л е й т е н а н т. Дальнейшее зависит от вас. Что вы можете сказать относительно валюты, наркотиков и всего прочего? Чье задание вы выполняли?

Я н у с (ожесточенно трясет головой). Нет, нет… Мне больше нечего сказать!

Л е й т е н а н т. Советую как следует подумать. (Нажимает кнопку на столе.)

Входит  с е р ж а н т.

Уведите его обратно в одиночку и приведите задержанную из четвертой.

С е р ж а н т  вместе с  Я н у с о м  уходят направо. Вскоре возвращается с  М у р к о й; ее лицо распухло от слез. Она плохо владеет собой, поминутно вздрагивает и всхлипывает. С е р ж а н т  уходит.

Садитесь.

Мурка садится.

Ну как, немного успокоились?

Мурка кивает.

Что ж, продолжим… На чем мы остановились?.. В вашем дневнике, который нашли при обыске… (Берет дневник.) Очевидно, можно не сомневаться, что каждая строчка в нем соответствует действительности?

М у р к а. К сожалению… (Начинает тихо плакать.)

Л е й т е н а н т. Не плачьте. Лично вам этот дневник очень поможет на суде.

М у р к а (громко плачет). Но ведь Супербой из-за этого дневника влип как миленький! И зачем я только писала его?.. (Кричит, плачет.) Супербой — мой жених… Он всегда насвистывал мне свадебный марш…

Л е й т е н а н т. Девушка, почему вы кричите?

М у р к а. Я не хочу, чтобы читали мой дневник!

Л е й т е н а н т. А мы не хотим, чтобы вы стали преступницей. Дневники честных людей нас не интересуют. Вы, очевидно, просто капризничаете. Замолчите. Замолчите, я сказал!

Мурка замолкает.

Так. Теперь вытрите слезы и как следует высморкайтесь.

Мурка повинуется.

Ну вот, молодчина девочка! А теперь чистосердечно расскажите все дяде следователю. Без выкрутасов. Договорились? Да?