Пьесы - [55]
К о м с о р г. Так. Боевая биография снайпера Максима Пассара принимается. У меня к тебе такой вопрос, Максим. Вот у меня в руках листовка, которую бросают фашисты. Здесь дикие угрозы в твой адрес, за твою боевую биографию. Как ты реагируешь на это?
М а к с и м. Я, однако, реагирую. Трубку потерял. Теперь кручу из этой листовки себе махорку. Бумага хорошая… (Смеется.)
К о м с о р г. Он смеется, товарищи, это характерная черта настоящего храброго советского воина — смеяться в ответ на угрозы врага. Но нам все-таки страшно за тебя, Максим. Все их снайперы охотятся за тобой. Могут убить.
М а к с и м. Не надо страшно за меня, товарищ комсомол. Один убитый нанай и двести пятьдесят фашист — это хороший счет, однако.
К о м с о р г. Достойный ответ советского воина, товарищи, вы слышите? Храбрость Максима Пассара и его боевые дела войдут в историю Отечественной войны и защиты Сталинграда и будут записаны золотыми буквами. Кто за принятие в комсомол достойного сына своего народа и нашей могучей Родины товарища Максима Пассара? Голосовать не вставая… Единогласно. Поздравляю тебя, Максим, от всей души! (Обнимает его.)
Другие бойцы и Иван тоже обнимают Пассара.
М а к с и м (утирает слезу). Однако, глаз засорил, есть немного…
К о м с о р г. Товарищи, товарищи комсомольцы! Сантименты нам не к лицу. Кончай целоваться. Еще вопросы есть? Ставлю вопрос по горячим следам боя. Предлагаю: просить командование представить комсомолку медсестру Веру, отчество не знаю, Калугину за героический подвиг по спасению раненых воинов к ордену Красной Звезды… Отлично стреляла из пулемета, товарищ Калугина, спасибо! Кто «за»? Утверждается…
И в а н (шепчет). Верочка… (Обнимает ее.)
В е р а. Неудобно, Ваня…
Входит М а т р о с и вталкивает Т р у с а. Тот падает.
Т р у с (скулит). Чего ты бьешь, чего ты бьешь!.. Не имеешь права…
М а т р о с. Падло! Вот любуйтесь на этого труса. Перебегал к немцам с вот этой листовкой… Держал ее над головой высоко, как знамя держал ее, падло! Во, глядите, на этой листовке нарисована красавица украинка. (Жест.) Она, видите ли, стелет солдатику постель и кормит его жирным борщом, гада… А надпись: «Спешите сдаваться. Идет раздел земли на Украине»…
Т р у с. Так это же не я, а он. Он сказал мне: «Хочешь остаться в живых, идем! Пробьемся через фронт, сдадимся, будем жить, как нарисовано». Ну я и пошел. Испугался и пошел. Его убили, а меня вот он схватил.
М а т р о с. Я пошел за немецким языком, а пришлось брать в плен этого… Решайте, что с ним делать!
Г о л о с а. Предатель!
— Смерть трусу!
— Расстрелять!
К о м с о р г. Товарищи, этот тип достоин кары такой. Но мы не можем превышать. Мы — комсомол и можем распоряжаться только своей жизнью… В особый отдел дивизии его веди, матрос.
М а т р о с. Не поведу! Мне некогда! Мне языка срочно надо брать. (С досадой.) И зачем я его тащил к вам, сам бы его… и концы в воду.
Е г о р о в. Понял тебя, матрос… Иди за языком… Я возьму все на себя… (Стреляет в Труса, тот падает за бруствер.)
Пауза.
К о м с о р г (мрачно). Утверждается. В связи с этим ставлю еще вопрос. Слушали: «О поведении комсомольцев в бою». Постановили… Что писать?
И в а н. Лучше умереть в окопе, но не уходить с позором с занимаемой позиции.
Е г о р о в. И не только самому не уйти, но и сделать так, чтобы не ушел и сосед…
К о м с о р г. Дельно. Принимается!
В с е. Принимается!..
Г о л о с. Вопрос к докладчику… Существует ли все же какая-нибудь уважительная причина ухода с боевой позиции?
И в а н. Нет такой причины! Нет!..
К о м с о р г. Отвечу так. Из всех уважительных причин ухода с огневой позиции только одна будет приниматься во внимание — смерть!.. Кто за это?..
Все поднимают руки. Музыка. На скале возникают эти слова, как они сейчас написаны на одной из скал мемориала: «ИЗ ВСЕХ УВАЖИТЕЛЬНЫХ ПРИЧИН УХОДА С ОГНЕВОЙ ПОЗИЦИИ ТОЛЬКО ОДНА БУДЕТ ПРИНИМАТЬСЯ ВО ВНИМАНИЕ — СМЕРТЬ».
З а т е м н е н и е.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Тишина. Морозное, все в звездах, небо над заснеженными развалинами Сталинграда. Часть красного уголка дивизии в прочном подвале полуразрушенного каменного здания, где в обычные дни размещались раненые перед отправкой их за Волгу. Подвал до отказа набит с о л д а т а м и, сидящими друг у друга на коленях и лежащими в разных позах. На топчане (это «балкон») в импровизированном костюме Джульетты — В е р а. На одном колене перед топчаном, чтобы «балкон» казался выше, с гитарой в руках, стоит И в а н, одетый в стеганку, туго стянутую широким ремнем, за которым у него сабля вместо шпаги. Он в пилотке, с гусиным пером и в лосинах, сделанных из нижнего солдатского белья, вправленных в черные валенки. На руках у Ивана шоферские перчатки с раструбами. Все зрители одеты в стеганки, шубы, в маскхалаты. Они с живым интересом слушают сцену у балкона из драмы Шекспира «Ромео и Джульетта». Рядом, тоже стоя на коленях, К о м с о р г, держа в руках книгу Шекспира, суфлирует.
В е р а (с пафосом). Как ты попал сюда? Зачем?
К о м с о р г (в сторону, прикрыв рот ладошкой, острит). Как? По мобилизации. Зачем? Воевать…
В е р а (Комсоргу). И неправда! И неправда! Ваня добровольцем!..