Пьесы - [4]
Г о л о с. Верная мысль.
Л е б е д ь. С дороги сойдем, по тротуару идти и не хрустеть льдом.
Тишина. Пауза.
К а з а н о в. Вы опять, господин поручик, занавеску на окне сдвинули своим плечом. Задерните ее плотней. Уже два часа ночи, а у нас свет. Красные патрули могут обратить внимание.
С м и р н о в. Пардон, пардон, виноват, господин полковник…
К а з а н о в. И еще… Если можно, поменьше пейте.
С м и р н о в. Изменились вы, полковник, за эти три месяца. Осторожные стали сверх меры.
К а з а н о в. Это не осторожность, мой друг, а здравый смысл. Противника нельзя недооценивать. А ваш знакомый, этот прапорщик Лазо, — серьезный противник. В декабре он в течение одного дня покончил с нашим мятежом. А теперь он здесь, в Иркутске, — военный комендант города и, думаю, тоже не дремлет. Так что прошу вас, поручик, короче излагайте суть.
С м и р н о в. Извольте. Я приехал за вами, полковник, по поручению атамана Семенова. Я рекомендовал вас на пост начальника штаба его армии в Забайкалье.
К а з а н о в. Мне передавали это приглашение атамана Семенова, и я обдумал его.
С м и р н о в. Если вы согласны, то через пару часов к вам придет наш человек, назовет известный нам пароль и проведет вас на станцию Байкал, в дом рыбака, тоже нашего человека. Я же останусь на эту ночь еще в Иркутске для выполнения одного деликатного дельца… Пожелайте мне удачи, господин полковник…
Пауза. Шаги идущего по улице.
Г о л о с. Стой! Почему после двенадцати!.. Куда?! Стой, стрелять буду!
Л е б е д ь. Отставить стрельбу.
Шум борьбы.
Держите ему руки. Почему бежал?
С м и р н о в. Испугался. Я приезжий, не знал, что после двенадцати…
Л е б е д ь. Пошли в комендатуру, там разберемся, какой ты приезжий.
Шаги идущих затихли.
Л а з о. Да, поручик Смирнов, деликатное дело вы затевали в Иркутске, очень деликатное… Часто курите. Волнуетесь?
С м и р н о в. Нисколько.
Л а з о. Тогда перестаньте дымить.
С м и р н о в. Извините, я не знал, что вы… (подчеркнуто) некурящий.
Л а з о. Да, я не курю, даже когда волнуюсь. Вы хотели бы еще рассказать мне что-либо?.. Или вам добавить к сказанному уже нечего?
С м и р н о в. Ничегошеньки, товарищ Лазо…
Л а з о. Отлично. Тогда разговор с вами на этом мы и закончим.
Звонок телефона.
Да, слушаю, товарищ Поливанов… Одну минуту… товарищ Усков! Уведите поручика и отправьте по назначению.
С м и р н о в. «По назначению» — это в «расход», как деликатно выражаются ваши подчиненные?
Л а з о. Чтобы вы не так много курили, поручик, я вам скажу — пока нет.
С м и р н о в (усмехаясь). Пока?
Л а з о. Пока.
У с к о в. Топай впереди, ваше благородие!
Смирнов и Усков уходят.
Л а з о. Да-да, я слушаю! Извините, товарищ Поливанов, я очищал помещение. Консул? Да, звонил. Просил уладить это «маленькое недоразумение». Да, да. А задержанный матросом на вокзале курьер вез из Харбина письма и инструкции агентам атамана Семенова в Иркутске. И поручик Смирнов вчера ночью задержан. И, кстати, опять же Лебедем. Просто цены нет этому матросу… Веду следствие. Есть материал для серьезных выводов. Предполагаю, что атаман Семенов находится уже на границе Маньчжурии и ка днях может выступить. Что?! Уже пересек границу?
Гудят, трезвонят церковные колокола. Цокают копыта лошадей едущих во множестве всадников. Гремит казачья, с гиканьем, с лихим посвистом, песня:
Г о л о с а. Гляди, станичники, гляди! Во силища-а! Кавалерии одной сколько! Всю станицу прошли, а все скачут и скачут, конца-краю нет.
— А за ними, гляди, гляди, пехота, артиллерия, обозы огромадной змеей ползут.
— Пылища-то, пылища. Тьфу!
— Каюк теперча красным! Хана! Гроб с крышкой!
— А кто жа это на белом коне остановился?
— Кто, кто?! Не видишь, что ли? Сам атаман Семенов!
— Да ну, сам? Во, мордастый!
— А это кто, офицерик-то? Коня своего шпорами горячит. Ишь как вертится!
— А ты аль не признал его? Это же командир батальона в Красноярске его благородие поручик Смирнов.
— Верна. Он. А как же это? Я слыхал, что его в Иркутске ЧК сцапала.
— Бежал. Теперь, вишь, с атаманом гуляет. Одна косточка.
— Тише, станичники! Ти-ша-а! Атаман говорит.
С е м е н о в (хриплым голосом). Здравствуй, земля русская! Здравствуйте, казаки-земляки! Я счастлив приветствовать вас, дорогие мои орлы! На первом клочке земли забайкальской, свободной от большевиков!..
Крики «ура», возгласы.
С т а р и к. Прими, атаман, хлеб-соль, по старому обычаю нашему, с полным нашим уважением и не сумлевайся! Мы все поголовно возьмем остры шашки свои!..
С е м е н о в. Спасибо, дед, спасибо. Тронут. Никогда не плакал, а вот… Дай мне, дед, кусочек земли. Вот так. На хлеб ее. Солью ее, родную, слезами омочу… Вот так!..
Г о л о с а. Гляди, гляди, заглотнул шматок земли с хлебом!
— Жует, стерва! Ей-богу, жует!
— Ой, подавился! Мамочки, родные! Никак не заглотнет!
— Ну да, не заглотнет. Вишь, глотку полощет!
— Водкой, поди?
— Будет он тебе водкой! Коньяк хлещет.
С е м е н о в. Кхе, кхе… Ну ладно… Так поклянемся же, станичники, земле русской клятвой нерушимой воинской, что не выпустим сабель из рук своих, пока не уничтожим всех красных…