(Экран гаснет).
Ардашников. Можно поинтересоваться, как Вы это делаете?
Надежда Сергеевна (деловито). Так сколько у Вас изобретений?
Зиночка (задумчиво). А говорят, что любовь поэты выдумали.
Надежда Сергеевна. Ну, и что такого необыкновенного было в этой вашей Стрекозе, что Вы забыть её не можете?
Изобретатель (ласково). Это тайна. Ну, хоть в тайны-то Вы верите?
Надежда Сергеевна (улыбаясь). Нам за вредность не платят.
(Появляется Алина, в руках «шикарный букет»).
Алина (радостно). О, ребята, я такая счастливая! Он, правда, очень даже классный! В общем, так, я замуж выхожу.
Ардашников (вздыхая). «И от вас — ухожу». Как бы это не было цитатой из «Колобка». «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл».
Алина. Не боись, Ардашников! Мы с ним всё продумали, венчаемся в Даниловом монастыре, там же и отделение загса, и шоу «Русская свадьба» и потом зал для свадебного стола.
Надежда Сергеевна (вытирая слёзы). Ты хоть с родителями его познакомилась?
Зиночка. Зачем? Она же с ним в Канаду уедет.
Алина. Да, хоть на край света.
(Замечает Изобретателя).
Алина. А Вы мне счастье принесли. Я, правда, слукавила, что «бегу на встречу с клиентом». Извините!
Изобретатель (мягко). Счастье меру любит.
Алина. А вот и нет! Счастье, наоборот: «Кружится, поёт и в хоровод зовёт». (Начинает кружиться и вдруг застывает. Обращаясь к Изобретателю): Знаю, что невеста и жених на свадьбе должны быть печальными и хмурыми, дабы не сглазили. И хмельного они в рот не берут. А я вот в приметы не верю! Уеду я с мужем-иноземцем в его озёрную страну, и буду вам, всем, оттуда нарядные открытки посылать. А счастью моему пределов не будет!
(Посылает воздушный поцелуй, исчезает в кулисах).
Изобретатель. Ну, чисто моя Стрекоза!
Ардашников. Ей никогда не нравилось работать, нравилось только развлекаться. Богатые девочки никогда не бывают взрослыми.
Зиночка. Ей двадцать два года, Ардашников! Зачем ей работать? Один дедушка маршал, другой — замминистра. Это нам повезло, что она к нам попала.
Ардашников. На три месяца.
Надежда Сергеевна. А скольких клиентов завлекла, благодетелей. У нас ведь не только патентное бюро, но ещё что-то вроде общества меценатов. На общественных началах.
Изобретатель. Как же она напомнила мне Стрекозу! Растревожила меня. Вспомнилось, как приезжала к нам в деревню, из города. К бабушке своей. Учительнице. Наряды сама себе придумывала. И венки плела. Из ромашек, васильков, одуванчиков.
Ардашников. Так это же — Ваша молодость. Она теперь бабушка.
Изобретатель. Нет! «Красавицы бывшими не бывают». Наши деревенские сначала невзлюбили её, завидовали, а как узнали, что она сама себе все шьёт, зауважали. А как она пела, танцевала. И всем всегда улыбалась.
Зиночка. Может, она теперь в Москве живёт, а может и в Париже.
Надежда Сергеевна. Так будем мы патент оформлять или откроем «Клуб по интересам»?
Ардашников. Всё-таки объясните, насчет экрана. И, как Вам всё заранее известно про Алину?
Изобретатель. Ну, вот тоже телепатией обладаешь. А ведь я ничего про неё не сказал. Очень ей фасад нравится. Всё заранее напридумывала, потому, как за деньги весь обряд купить можно. А с родителями мужа не познакомилась, и свекровь будущая не благословила. Значит, истинного счастья не ожидается. Так-то, друзья мои.
Надежда Сергеевна (плачет). Это какая же она была, Стрекоза эта, такую любовь к себе подарила!
Изобретатель. А патенты, что ж, оформляйте! Пусть народ пользуется. Может счастья будет больше. Только на патентах не забудьте написать: «В честь Стрекозы». Договорились?
(Немая сцена)
ЗАНАВЕС
