Пестрые рассказы - [18]

14

Весьма часто с трудом по оболу[166] скопленные деньги перекочевывают, как говорит Архилох, в брюхо распутной девки.[167] Деньги ведь что еж, которого легко словить, но непросто удержать. И Анаксагор в своей книге о царстве замечает, что деньги трудно нажить, но еще труднее сберечь.

15

Передают, что сицилийский тиран Гиерон, будучи еще частным человеком, отличался необразованностью и невежеством не в меньшей степени, чем его брат Гелон. Будучи болен, он пристрастился к наукам и употребил предоставленный болезнью досуг на то, чтобы слушать ученые беседы. По выздоровлении Гиерон общался с Симонидом Кеосским, фиванцем Пиндаром, Вакхилидом из Юлиды, а Гелон так и остался чужд наук.

Известно, что Птолемея II образованнейшим человеком сделала опять-таки болезнь. Платон утверждает, что и Феаг стал философом не по чему другому, как из-за вызванных нездоровьем ограничений; ведь лишив Феага возможности заниматься государственными делами, болезнь вселила в него любовь к мудрости. Какой благоразумный человек не пожелал бы болезни Алкивиаду, Критию, лакедемонянину Павсанию и другим?! Алкивиаду и Критию, чтобы они не расстались с Сократом,[168] а Павсанию, чтобы, обуянный гордыней, он не действовал то в пользу лакедемонян, то в пользу беотийцев или граждан Фессалии, а у Фарнабаза не восхищался персами и мидянами.[169] Критий превратился в тирана и убийцу, причинил много зла своему родному городу и умер всеми ненавидимый.

Стратону, сыну Коррага, болезнь тоже, видимо, пошла на пользу. Принадлежа к знатному и богатому роду, он, однако, совершенно пренебрегал телесными упражнениями. Но когда стал страдать болезнью селезенки и врачи предписали ему упражняться в гимнасии,[170] Стратон сначала предавался этому настолько, насколько было необходимо для здоровья. Постепенно делая успехи в этих занятиях и отдавшись им безраздельно, Стратон во время Олимпийских состязаний оказался в один день победителем в борьбе и панкратии;[171] он и вторично завоевал победу в Олимпии, а также отличился на Немейских, Пифийских и Истмийских играх.

У атлета Демократа были больные ноги. Поэтому, придя на состязание, он обвел место, где стоял, чертой и предложил противникам вытащить его за пределы нарисованного круга. Они оказались не в состоянии это сделать и были побеждены, а Демократ удостоился победного венка.

16

Если человек будет следовать за Каллием, Каллий сделает из него бражника, если за Исмением, тот превратит его во флейтиста. Подражающий Алкивиаду станет хвастуном, а Кробилу — поваром. Демосфен сделает его оратором, Эпаминонд — воином, Агесилай — исполненным великодушия, Фокион — порядочности, Аристид сделает справедливым, а Сократ — мудрым.

17

Пифагор объяснял людям, что он происходит от семени лучшего, сравнительно с человеческим: в один и тот же день и час его видели в Метапонтие и Кротоне; в Олимпии Пифагор показывал свое золотое бедро,[172] кротонцу Миллию напоминал, что он никто иной как фригиец Мидас, сын Гордия;[173] белый орел позволял ему себя гладить, а река Кос, когда философ собирался переправиться на другой берег, человеческим голосом сказала: «Привет тебе, Пифагор!» Он учил, что самым священным является лист мальвы, самым мудрым — число, а вслед за ним тот, кто дал вещам имена. Землетрясение Пифагор считал следствием того, что покойники сошлись вместе, радугу — отсветом солнца, а звучащие иногда в наших ушах голоса — голосами высших существ. Ни в чем ученикам Пифагора не полагалось высказывать сомнение или задавать в разъяснение сказанного вопросы: слушатели относились к словам учителя, как к вещаниям оракула. Когда он посещал чужие города, говорили: Пифагор пришел не учить, а исцелять. Он предписывал не употреблять в пищу сердца животных, не есть белых петухов, ни в коем случае не дотрагиваться до мяса павшего скота, не посещать бань и не ходить по большим дорогам, ибо неизвестно, чисты ли они.

18

Рассказывают, что, когда, после неоднократных приглашений Дионисия,[174] Платон прибыл в Сицилию, тиран, взойдя на колесницу, сам стал править, а сыну Аристона[175] отвел место рядом с собою, какой-то сиракузянин, человек находчивый и знающий Гомера, в восхищении произнес известный стих из Илиады, чуть-чуть изменив его:

Дубовая ось застонала

Громко под бременем страшным великого смертного мужа.[176]

Хотя Дионисий был крайне подозрителен, он так благоговел перед философом, что его одного допускал в свои покои, предварительно не приказав обыскать, хотя знал о его тесной дружбе с Дионом.

19

Филипп Македонский, как известно, был не только сведущ в военном деле и не только обладал даром красноречия, но также умел высоко ценить образованность. Так, Аристотелю он предоставил большие средства, и благодаря Филиппу тот мог приобрести широкие познания в различных областях, особенно в науке о животных: своим исследованием о животных сын Никомаха[177] обязан щедрости Филиппа. Царь чтил также Платона и Теофраста.

20

Согласно сохранившимся сведениям, Демокрит из Абдеры был настоящим мудрецом и стремился прожить незаметно, подальше от людских глаз. Поэтому он много странствовал, побывал в Вавилоне у халдеев, у магов