Пестрая бабочка. Боги и не боги - [4]

«Опять мертвячья контора… Неужели все повторяется?» — печально вздохнул Лусус.

«В крайнем случае, инсценируем собственную смерть и сбежим в свое новое баронство».

«Ага. Опять бежать. Оптимистичненько».

«Не хуже любого другого решения».

— Добрый вечер.

«Вот только не надо навязывать нам своё мнение!»

— И вам.

Генерал между тем отчаялся дождаться, пока я выплыву из своих невеселых размышлений, и положил на стол какую-то желтую папочку после того, как мы сделали заказ и успели пригубить золотистое легкое вино.

«Ты только не напейся», — посоветовал Шепот.

«Сама знаю!»

Дольше тянуть было некуда.

— Кристина, — начал он, понизив голос, — тебя втянули в очень непонятную и неприятную историю. Ты знаешь, мы в весьма хороших отношениях с твоим отцом, поэтому я хотел бы, чтобы наша беседа прошла вот так, по возможности, неформально. Я помогу тебе выпутаться из всего этого, а ты поможешь мне понять, что же все-таки произошло, и кто за этим стоит. Идёт?

«Врать нельзя! Помнишь?»

Я кивнула, медленно подбирая слова:

— Я расскажу все, что смогу. Но, понимаете, какие-то моменты, касающиеся, например, гильдии магов я просто не смогу озвучить. Меня держат слово и клятва.

Такой ответ давал мне хотя бы небольшое пространство для маневра.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Кловер, — давай начнем вот с этого вот господина.

Он перевернул папку, пододвигая ее ко мне. Под обложкой на самом верху оказался лист плотной белой бумаги, а на нем — изображенный грифелем портрет Мореля. Надо же, как живой. Тонкие, капризно кривящиеся губы, смотрит немного с прищуром, но больше не усмехается. Больше никогда и ничему не усмехнется. Вот так-то, друг мой. Интересно, а где тебя похоронили? Впрочем, ты умудряешься портить мне нервы даже с того света.

А, ладно, зачем вспоминать тебя, вороша старое, если можно наворотить новое?

Аппетит пропал окончательно.

— Это Морель, — я подняла глаза на генерала и пожала плечами.

Чего, мол, вы от меня хотите?

— Да, точно. Какие вас связывали отношения? — приступил генерал.

Я продолжала смотреть на портрет, испытывая внезапную и совершенно неожиданную жалость к этому человеку. Я же так желала ему смерти, а вот поди ж ты. И только иногда самыми темными ночами, я не могу избавиться от дурацких размышлений: а не могло ли все закончиться иначе? Неужели у нас не было шанса договориться? Чтобы все остались живы? И виновата ли лично я в его смерти? Как и в смертях еще нескольких человек, с которым нам не повезло столкнуться при неправильных обстоятельствах.

«Человека невозможно вытащить из-под завалов прошлого. Либо ты выкарабкиваешься самостоятельно, либо остаешься среди теней и призраков навсегда».

Иронично, мне так хотелось с кем-то об этом поговорить, и именно сейчас я находилась рядом с самым неподходящим для подобных тем человеком.

— Сложные отношения. Бурные, — усмехнулась я невесело уголком рта, невольно копируя Эрика, — началось с того, что он натравил на меня какую-то банду, для проверки реакции, как он сказал. А в день, когда его убили, мы были в одной кровати, — я покачала головой и протянула ему обратно папку обратно, не попытавшись взглянуть на другие листы, — простите, мне эта тема… очень неприятна.

«Ага, вот только в эту кровать он затащил тебя связанной, с полиагром на шее и скрученными за спиной руками, а в итоге еще и револьвером тебе в лоб тыкал. Не забывай этого, и всякая жалость пройдет».

«Не сейчас!»

— Насколько я знаю, та… гм-м… проверка привела к тому, что ты убила двух нападающих?

Это он на что-то намекает? Или я уже совсем параноик?

— Случайно. Я перепутала курки и вместо сна использовала огненный шар. Представляете, в каком я была шоке? Отец влил потом в меня несколько стаканов клюквенной настойки, чтобы меня трясти перестало.

Стоп. Я, кажется, начинаю оправдываться.

— Почему же граф не пришел с этим ко мне? Тебе не кажется, что это не логично?

Я пожала плечами. Опять. Сегодня я официально объявляю вечер пожатия плечами.

— На следующее утро мне нужно было уезжать по распределению от Академии. Мы решили, что он и сам отстанет, если меня убрать из столицы настолько далеко. А я боялась, что он может сделать что-то… неофициально, если его разозлить.

— Не понимаю, — прикинулся Кловер.

— Ну, с кем он мог общаться? Профессионально? Ну ладно, не бандиты и шпана, но ведь не менее опасные люди. У которых можно попросить услугу. И что, начать конфликт, а потом мои сестры смогут ходить по городу только с охраной? Знаете, графский герб на карете не спасает от дубинки с шипами.

— Ясно. Ты знаешь, кто в него стрелял? — остро посмотрел на меня контрразведчик.

— Убийца. Профессиональный, — на сей раз я не отвела взгляд: по сравнению с антрацитовыми глазами моего домашнего демона серые человеческие все-таки проигрывали.

«Да уж, Эрик действительно, убийца. И более чем профессиональный. Ни слова лжи».

— Почему ты так думаешь?

— А кто еще мог бы попасть в голову, стреляя с соседней крыши?

— Ну, хорошо, — вздохнул генерал, поняв, что продолжения не будет, — я скажу, что меня настораживает. Все, что ты сейчас услышишь — совершенно секретно, и ты не должна никому пересказывать нашу беседу. Итак, Джаспер Морель, тридцать шесть лет, дело — почти безупречное. Понимаешь? Ни одного взыскания: точность, исполнительность, аккуратность. По заключениям мистиков, у него, конечно, был некоторый дефицит сострадания и некоторые еще… огрехи при формировании личности, но это ему никогда не мешало. И вот внезапно он натыкается на тебя, и все идет прахом. Как? Где он мог тебя увидеть?