Пестель - [108]

11 декабря Чернышев появляется в Тульчине.

* * *

Личность 40-летнего генерал-лейтенанта и генерал-адъютанта Александра Ивановича Чернышева, человека, в тяжелом и неравном единоборстве с которым прошли последние месяцы жизни Пестеля, безусловно, заслуживает самого пристального внимания. Окончивший в 1802 году Пажеский корпус и много лет прослуживший в Кавалергардском полку, он был крупным военным разведчиком и удачливым дипломатом, отчаянным храбрецом и честолюбцем. И при этом — в отличие от многих александровских генералов — Чернышев был верным подданным своего монарха.

В 1810–1812 годах Чернышев, тогда полковник, фактически выполнял в Париже функции резидента русской разведки. Официально числясь в должности адъютанта императора Александра I, осуществлявшего связь своего монарха с императором Франции, он завербовал агентов из числа служащих наполеоновского Главного штаба и регулярно сообщал в Петербург данные о численности и дислокации французских войск. В феврале 1812 года Чернышев был разоблачен французской полицией и, чудом избежав ареста, уехал в Россию; после возвращения был послан в Стокгольм, где выполнял сложные дипломатические поручения императора.

Участвуя в Отечественной войне, Чернышев очень быстро получил чин генерал-майора. Командуя небольшими летучими отрядами, действовал в основном в тылу врага, занимался тактической разведкой. В ноябре 1812 года, предприняв дерзкий рейд по неприятельским тылам, силой освободил из французского плена российского генерала Винценгероде. В заграничных походах Чернышев получил чин генерал-лейтенанта.

После войны Чернышев — доверенное лицо императора. Он участвовал в работе конгрессов Священного союза в Вене и Вероне, осенью 1825 года был одним из тех, кто сопровождал Александра I в последнюю поездку в Таганрог.

Военная, дипломатическая и разведывательная деятельность генерал-лейтенанта принесла ему популярность в глазах современников. Так, арестованный майор Лорер, отправляя из тюрьмы Чернышеву одно из своих «покаянных» писем и пытаясь его «разжалобить», писал: «Всем известны те подвиги и заслуги, кои вы оказали государю и нашему отечеству».

Однако среди современников Чернышев славился не только своими подвигами, но и крайней жестокостью. Так, например, в 1820 году он утопил в крови крестьянское восстание в Екатеринославской губернии и на Дону. Тогда же он получил и первый опыт деятельности следователя: «В течение шести недель Чернышев окончил все следственные и судные дела и привел приговоры в исполнение, не оставя местному начальству ни малейшей заботы отыскивать виновных, следовать и судить их».

При этом Чернышев был человеком совершенно аморальным. Свидетельство тому — известная история 1826 года, когда он заявил претензии на имущество своего осужденного дальнего родственника, кавалергардского ротмистра графа Захара Чернышева. Современники считали, что именно генерал-лейтенант добился для ротмистра — члена петербургского филиала Южного общества — сурового каторжного приговора. И замечали, что одежда жертвы всегда поступает в собственность палачу. Претензии генерала не были удовлетворены: они не могли не показаться неприличными даже правительству.

Именно этот человек — опытный, аморальный и жестокий разведчик и следователь — в итоге сорвал планы Пестеля.

* * *

Когда Чернышев приехал в Тульчин, главнокомандующего в главной квартире не оказалось — он уехал в свое имение. За Витгенштейном был немедленно послан курьер.

Согласно официальному рапорту Чернышева Дибичу, до приезда главнокомандующего генерал-лейтенант не открывал начальнику армейского штаба причину своего появления в Тульчине. Вообще Чернышев уверял всех в штабе, что цель его поездки — Варшава, в Тульчин же он заехал «по дороге».

Однако факты свидетельствуют, что Чернышев все же не сумел полностью удержать в тайне свою миссию.

В день приезда Чернышева, 11 декабря, в тульчинской квартире генерал-интенданта Юшневского появляется некий «неизвестный», который передает ему записку примерно следующего содержания: «Капитан Майборода сделал донос государю о тайном обществе, и генерал-адъютант Чернышев привез от начальника Главного штаба барона Дибича к главнокомандующему 2-ю армиею список с именами 80-ти членов сего общества; потому и должно ожидать дальнейших арестований».

Сведения, попавшие в руки Юшневскому, оказались не вполне точными. В частности, у Чернышева еще не было никакого «списка» заговорщиков, тем более из 80 фамилий. Но эта записка давала членам общества возможность приготовиться к предстоящим арестам и, в частности, уничтожить свои бумаги.

Юшневский показал на следствии, что до ареста Пестеля он никому об этой записке не рассказывал, а потом поставил в известность о ней некоторых членов Тульчинской управы. Показание это недостоверно.

Майор Лорер утверждал в мемуарах, что сведения о цели приезда Чернышева его командир получил задолго до ареста от специально приехавших из Тульчина квартирмейстерских офицеров — поручиков Крюкова и Черкасова. Кроме того, миссия Чернышева в этих воспоминаниях описана так же, как и в полученной Юшневским записке. С той же характерной ошибкой — по поводу наличия у генерал-лейтенанта «списка», по которому он якобы собирался арестовывать заговорщиков.