Песок и время - [44]
Тот, провернув ручки аппарата, отрицательно покачал головой, а затем спросил у Сергея:
— Что бы ты хотел сделать в первую очередь, когда выберемся отсюда?
— По большому счету?
— По большому.
— Есть у меня желанье одно, небольшое, но… поверь, дорогое. Через многие годы, поколенья, века, хочу я вернуться на планету родную, посмотреть, как живет, дорогая Земля. Какого цвета воздух и какого вкуса вода, как цветут и пахнут весною луга, как камни падают на морское дно. Быть может, снова, как тогда, серебрится между холмами река и низко стелется молодая трава. Сердится океан свинцовой волной, и радуга разноцветные полукруги рисует. И девушка на площадке под танго танцует. Качаясь по ветру, вздыхают листвой тополя, дубы и кудрявы березки. Сердца влюбленных бьются в такт, и поют в унисон весенние птахи. Снуют по двору детвора и подростки, и дождик слепой поливает асфальт.
Мне все так близко это… Меня это, поверь, сильно волнует! Спасибо планета, спасибо Земля, за то, что все сохранила здесь, для меня, теперь успокоятся сердце мое и душа.
Я вернусь сюда через поколенья и века, пусть потом время злится — бушует.
— Значит, ты считаешь, что пропали мы здесь?
— Ты же спрашивал по большому счету. Отвечаю — не пропали. Пошли, попробуем кожух вентилятора и решетку снять.
Сергей и Юра протиснулись в узкую шахту вентиляции.
— Юрок, намотай на ключи тряпки, чтобы не гремели, и откручивай болты, а я буду поддерживать кожух.
— Сделано, снимай.
Сергей снял кожух вентилятора.
— Теперь сам вентилятор и решетку.
Сдирая кожу рук до крови в темноте, на ощупь они наконец освободили себе выход.
— Я пошел, — сказал Петров. — Прикрой меня, если что…
— Погоди, Юра, погоди…
Мартынов взял несколько небольших камней и бросил их в разные стороны из люка в темноту. Прислушался…
— Тихо, вот теперь вперед.
Петров вылез наружу и спрыгнул вниз.
— Серега, давай, никого…
Мартынов последовал за ним, ощущая под ногами зыбкий песок и вдруг, почувствовав неладное, отпрянул в сторону, но было поздно. Страшный удар сзади в спину, последнее, что он услышал, это несколько пистолетных выстрелов…
— Серджио, Серджио.
Сергей с трудом открыл глаза.
— Ты как?
— Али? Это ты? Ты откуда здесь взялся? А Юрка где?
Мартынов осторожно поднялся, водя шеей в разные стороны, и увидел сидящего рядом Петрова.
— Юрка! Ты живой?
— Живой, живой, навылет в плечо вот этот гад зацепил, — ответил Петров. — Если бы не Али, крышка нам с тобой, Серега, была бы, — и пнул ногой тело в камуфляжной форме, лежащее на песке.
Мартынов подошел к нему и перевернул на спину.
— Посвети, Али.
Европейское лицо, светлые волосы, темные брови…
«Где-то я его видел раньше», — подумал Сергей.
— Стоп, так это же тот тип, что в Вене на меня пялился, а потом послал жестом. Вот и встретились, не прошло и года…
— Знаешь его? — спросил Али.
— Встречались.
— Никаких документов при нем нет, темная лошадка со светлыми кудрями, — подытожил Юра.
— Легионер?
— Я думаю, да! Вот только интересно, кто он по национальности? Скандинав, прибалт, славянин?
— Может, и прибалт, а может, и наш, русский, или хохол…
— Али, а где вся остальная братия? — спросил Сергей у спасителя.
— Отогнали… на все воля Аллаха! Несколько вертолетов, правда, улетели, да и наших немало погибло, но в целом все нормально. Завтра домой вас отправим. Юру только в медсанбат, видимо, придется определить, подлечиться, — ответил Али.
— Нет-нет, — воспротивился Петров. — Я со всеми, потерплю…
Не спалось… Мартынов ворочался с бока на бок. В соседней комнате, хотя его накололи антибиотиками и обезболивающими лекарствами, постанывал Юра.
«Как все хрупко в этом мире… Бренное тело, кровь да вода… Бренное тело, сердце ранимое и загадка — душа. Спорит с природой, в космос к звездам летит в небеса. Как велика у человека гордыня… Верит, что создан из камня он и на века. Маленькая, маленькая свинцовая пуля бьет насквозь. И, удивляясь, понеслась, может, в Рай, может в ад, далеко душа… В чем смысл бытия? Будь проклята любая война!»
Кап… кап… доносились звуки из ванной комнаты. Сергей поднялся с кровати. Светает…
Скоро в путь… Войдя в ванную, плотно закрыл за собой дверь. Надо побриться… Обещал ведь… Провел рукой по щекам, обросшим щетиной с первыми признаками седины и, насвистывая мелодию «Биттлз» — «Yestеrday», — густо намылил помазок.
В семь часов утра два белых новеньких джипа бесшумно припарковались у дома.
— Доброе утро! Как дела? Как чувствует себя наш раненый? — входя, спросил Али.
— Все нормально, — держась за плечо и отпивая кофе, выдавил из себя Юра.
Али подошел к Мартынову.
— Серджио, ты и Фархад отправитесь домой на рейсовом автобусе. А остальные в «джипах».
Сергей вспомнил, как, прилетев из Союза, он добирался до Сирта, и нахмурил брови.
— Не волнуйся, друг, — поняв причину беспокойства Мартынова, сказал Али. — Это отличный автобус, новенький «Неоплан», почти самолет.
— Ну, если почти самолет, тогда принимается.
— Вот возьми, — Али протянул ему листок бумаги: — Это мои координаты в Триполи.
Сергей развернул бумагу и прочитал вслух:
— Али-ман-Сури. Тел. 132–343.
Фархад и Сергей, обнявшись с товарищами, забрали свои вещи и сели в «джип».
Неизвестные массовому читателю факты об участии военных специалистов в войнах 20-ого века за пределами СССР. Война Египта с Ливией, Ливии с Чадом, Анголы с ЮАР, афганская война, Ближний Восток. Терроризм и любовь. Страсть, предательство и равнодушие. Смертельная схватка добра и зла. Сюжет романа основан на реальных событиях. Фамилии некоторых персонажей изменены. «А если есть в вас страх, Что справедливости вы к ним, Сиротам-девушкам, не соблюдете, Возьмите в жены тех, Которые любимы вами, Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.
В рубрике «В малом жанре» — рассказы четырех писательниц: Ингвильд Рисёй (Норвегия), Стины Стур (Швеция); Росква Коритзински, Гуннхильд Эйехауг (Норвегия).
Автору книги, которую вы держите в руках, сейчас двадцать два года. Роман «Прощай, рыжий кот» Мати Унт написал еще школьником; впервые роман вышел отдельной книжкой в издании школьного альманаха «Типа-тапа» и сразу стал популярным в Эстонии. Написанное Мати Унтом привлекает молодой свежестью восприятия, непосредственностью и откровенностью. Это исповедь современного нам юноши, где определенно говорится, какие человеческие ценности он готов защищать и что считает неприемлемым, чем дорожит в своих товарищах и каким хочет быть сам.
Роман о хирургах и хирургии. О работе, стремлениях и своем месте. Том единственном, где ты свой. Или своя. Даже, если это забытая богом деревня в Сомали. Нигде больше ты уже не сможешь найти себя. И сказать: — Я — военно-полевой хирург. Или: — Это — мой дом.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.