Песок и время - [26]

— Вперед, Абделла!

— Серега, что это у тебя под глазом? — засмеялся Иван, увидев синяк.

— На швабру наступил, — в тон ему ответил Сергей.

— Красавец… все цвета радуги.

— Хватит, Ванька, и так на душе тошно, а тут ты еще подкалываешь.

Автобус катил по утренним улицам Сирта. Городишко постепенно просыпался. Торговцы открывали лавки, дети, как и везде в мире, спешили в школы…

— Сейчас я вас представлю руководству бригады, — прервав молчание, произнес полковник Марченко. — Вопросов старайтесь много не задавать. Сами отвечайте взвешенно, спокойно. Капитан Ахмед, хотя и молодой еще человек, но имеет опыт боевых действий. Отличный специалист в зенитно-ракетной подготовке. На хорошем счету у Муаммара Каддафи.

Подъехав к шлагбауму, водитель несколько раз просигналил. В автобус поднялся вооруженный автоматом Калашникова часовой и, проверив по списку пассажиров, пропустил автобус на территорию зенитно-ракетной бригады.

Штаб части представлял собой одноэтажное длинное здание, расположенное в тени акаций.

Пройдя вслед за Марченко в кабинет командира части, офицеры увидели смуглого человека в темно-зеленой форме с тремя большими звездами, расположенными в ряд на погонах.

Не поднимаясь с кресла, жестом он предложил вошедшим сесть. На ухо вошедшему вслед за ними лейтенанту что-то сказал и карими глазами посмотрел поочередно на каждого вновь прибывшего специалиста.

Полковник Марченко поднялся со своего места и, называя фамилии специалистов, характеризовал каждого. Внесли угощения — чай, кофе, печенье. Опять-таки не проронив ни одного слова, жестом Ахмед предложил всем отведать напитки и сласти.

«Неразговорчив командир, — подумал Мартынов, наливая себе кофе. — Чая, пожалуй, мне хватит, сыт по горло», — и пощупал окончательно заплывший глаз.

Капитан Ахмед поднялся из кресла и, тщательно подбирая слова на ломаном русском языке, начал произносить прописные истины про боевую готовность, техническое содержание аппаратуры. Затем, перейдя на арабский язык, продолжил свою речь. Фархад, заглядывая ему в рот, переводил. Было видно, как внимательно Ахмед слушает то, что переводчик доводит до советских офицеров. Одобрительно покачав головой, закончил свою пламенную и нудную речь возгласом: «Аллах Акбар».

— Товарищи офицеры! — отдал команду Марченко.

Мартынов, несколько недоумевая, поднялся с места. «С какой стати я должен перед ним вытягиваться по команде „Смирно“? Шестерит полковник? Восток — дело тонкое…»

Совещание у командования бригады оставило неоднозначное впечатление. Перешептываясь, специалисты шли в сторону большого металлического ангара.

— Что за чушь? Прогибается перед ним… Наша техника, мы специалисты, приехали им помогать, но не подчиняться.

— Цыть! — прикрикнул Марченко. — Делать будете и поступать так, как я вам буду говорить. Не высовывайтесь. Носы не задирайте. Специалисты… Не нравится, чемоданы в руки и в Союз. Ясно?

— Ясно, ясно, так мы и не спорим. Просто… просто в Москве говорили одно, здесь другое. Там на инструктажах твердили, что мы должны только учить местных, показывать, а не самим технику ремонтировать. А здесь совсем другая картина вырисовывается, — попытался было высказать свое мнение Машанов.

— Будете и учить, и ремонтировать, засучив рукава. Если американские самолеты опять нанесут свои удары с воздуха, то мне голову с плеч снимут. А я вам… Все! Баста! Никаких комментариев. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит! — рявкнул Марченко и рванул на себя входную дверь ангара.

В помещении размером с площадку для игры в гандбол вдоль стен стояли мягкие диваны, на которых дремали офицеры, поджидая начальство.

— К столу, начнем политинформацию, — сказал Николай Степанович и навалился грузным телом на скрипнувший отчаянно стул.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», — подумал Сергей и шепотом произнес:

— А как же интернациональный долг?

Сидевший напротив смуглый здоровяк взял лист бумаги и, написав несколько фраз на нем, пододвинул его к Мартынову. «Здесь всюду уши! Держи язык на замке, поговорим в перерыве».

Сергей скомкал листок и, сунув его в карман пиджака, кивнул соседу в знак благодарности.

В перерыве между занятиями сосед по столу потянул Мартынова за руку в сторону от курилки.

— Марат Рафиков.

— Мартынов Сергей.

— Слушай, Сереж… Ты не подумай, что я набиваюсь к тебе в советчики или в друзья. Просто хочу, чтобы ты выслушал меня и передал всем новичкам мою информацию.

Марат сделал паузу, изучая реакцию Сергея.

— Говори, — ответил Мартынов.

— Против лома нет приема, сам знаешь, поэтому ты, в частности, прежде чем делать выводы, осмотрись, оботрись. Не все так здесь у нас запущено. Нормально существуем. Марченко, он добряк по натуре. Его жесткость и колючесть — напускная. Маска своего рода. В принципе, он демократ.

— Демократ или демагог? — с долей иронии спросил Сергей.

— Демократичный командир, я бы так сказал. А ты, я вижу, не без чувства юмора?

— А как же? — хохотнул Сергей. — И с чувством юмора, и с чувством собственного мнения у меня все в пределах нормы. Почему тебе это говорю? Вижу, что ты тоже неглупый парень, раз первым пошел на контакт с незнакомцем. От себя не убежишь. Память, разум, амбиции… Черт их побери, так мы, люди, устроены, что… Это как грязь под ногтями: кажется, очистил, отмыл руки, вздохнул спокойно, ан нет, ты не видишь ее, а она есть. В микроскоп посмотри, а там… миллионы бактерий. Выход, конечно, есть, можно отрубить пальцы, но что тогда?